Сформулируйте, пожалуйста, осн. проблему, которую затрагивает автор текста. Запишите её. Выпишите предложение, наиболее точно выражающее мысль автора. Согласны ли вы с автором? Свою точку зрения обязательно обоснуйте. Для обоснования обратитесь к художественной литературе.
(1)Обычно думают, что чтение доступно всякому грамотному. (2)Но, к сожалению, это совсем не так. (3)Почему?
(4)Потому, что настоящий читатель отдаёт книге своё свободное внимание, все свои душевные способности и своё умение вызывать в себе ту верную духовную установку, которая необходима для понимания этой книги. (5)Настоящее чтение не сводится к бегству напечатанных слов через сознание; оно требует сосредоточенного внимания и твёрдого желания верно услышать голос автора. (6)Одного рассудка и пустого воображения для чтения недостаточно. (7)Надо чувствовать сердцем и созерцать из сердца.
(8)Истинное чтение есть своего рода художественное ясновидение, которое призвано и способно верно и полно воспроизвести духовные видения другого человека, жить в них, наслаждаться ими и обогащаться ими. (9)Искусство чтения побеждает одиночество, разлуку, даль и эпоху. (10)Это есть сила духа - оживлять буквы, раскрывать перспективу образов и смысла за словами, заполнять внутренние «пространства» души, созерцать нематериальное, отождествляться с незнаемыми или даже умершими людьми и вместе с автором художественно и мыслительно постигать сущность мира.
(11)Читать - значит искать и находить, ибо читатель как бы отыскивает скрытый писателем духовный клад, желая найти его во всей его полноте и присвоить его себе. (12)Это есть творческий процесс, ибо воспроизводить - значит творить. (13)Это есть борьба за духовную встречу; это есть свободное единение с тем, кто впервые приобрёл и закопал искомый клад. (14)И тому, кто никогда этого не добивался и не переживал, всегда будет казаться, что от него требуют «невозможного».
(15)Искусство чтения надо приобретать и вырабатывать в себе. (16)Чтение должно быть углублено; оно должно стать творческим и созерцательным. (17)И только тогда нам всем откроется его духовная ценность и его душеобразующая сила. (18)Тогда мы поймём, что следует читать и чего читать не стоит, ибо есть чтение, углубляющее душу человека и строящее его характер, а есть чтение разлагающее и обессиливающее.
(19)По чтению можно узнавать и определять человека. (20)Ибо каждый из нас есть то, что он читает; и каждый человек есть то, как он читает; и все мы становимся незаметно тем, что мы вычитываем из прочтённого, - как бы букетом собранных нами в чтении цветов.
(По И. Ильину*)
* Ильин Иван Александрович (1883-1954) - русский христианский философ, национальный мыслитель, правовед, писатель, литературный критик и публицист, по убеждениям - славянофил и монархист. В 1922 году вместе с другими философами, экономистами и историками - противниками новой власти - был выслан на пароходе из России.
Написал более 50 книг и более тысячи статей. В их числе - «Путь духовного обновления»; «Поющее сердце. Книга тихих созерцаний»; «Сущность и своеобразие русской культуры»; «Я вглядываюсь в жизнь. Книга раздумий»; «О сопротивлении злу силою»; «Аксиомы религиозного опыта» и другие.
Каждый писатель мечтает порою о своем читателе - каков он и как ему надо читать, чтобы верно и полно понять написанное... Ибо настоящий читатель обещает ему желанное счастье духовной «встречи»...
В некотором смысле все мы «читатели»: глаза бегают по буквам, буквы слагаются в слова, за словами кроется определенное значение и связь, благодаря чему слова становятся фразами, и ты уже представляешь себе что-то повседневное, затасканное, мимолетное, достаточное для употребления, не всегда с ходу понятное и так же охотно исчезающее в бездне прошедшего. Бедные «читатели»! Бедное «чтение»! Механизм без духа. Поток пустословия. Культура верхоглядства.
Нет, то, что действительно можно назвать «чтением», -
нечто совсем иное.
Прежде всего уже написано то, что предстоит читать: кто-то жил, думал, чувствовал, возможно, страдал; он хотел нам поведать о чем-то таком, что казалось ему важным, - стало быть, что-то значительное о важном; он искал слово и выражение, боролся за истинность и точность, старался найти красоту и ритм. И вот он отдает нам свое произведение: газетную статью, стихотворение, драму, роман, исследование.
Перед нами - богатство чувств, постижений, идей, образов, волевых разрядов, призывов, упорядочений, целый кладезь духовности - явное и одновременно скрытое, данность, одновременно исполненная тайнописью. Пусть тот, кто сможет, освободит это собрание черных мертвых крючочков, расшифрует и оживит его, чтобы затем посмотреть на него. Думают, что это так легко; полагают, это могут вес... В действительности же на это способны лишь немногие. Почему?
Потому что надо отдать книге все свое внимание, все душевные способности и верную духовную установку. Пробегая глазами по строчкам, ничего не добьешься; настоящее чтение требует сосредоточенного внимания. Также мало добьешься, читая лишь холодным рассудком и пустым воображением. Надо всем сердцем понять пылкую страсть, надо внять всем вздохам в нежном лирическом стихотворении, а великая идея может потребовать всего человека. Это означает, что читатель должен верно воспроизвести душевный и духовный акт писателя, следовать ему, зажить им. Только тогда произойдет истинная встреча автора с читателем. Ибо истинное чтение - это своего рода художественное ясновидение, которое призвано и способно точно и полно воспроизвести духовные видения другого человека, жить в них, наслаждаться ими и духовно обогащаться ими. Это есть победа над разлукой, далью и эпохой. Это есть сила духа - оживлять буквы, открывать в себе внутренние пространства, созерцать нематериальное, отождествляться с незнакомыми или даже умершими людьми и вместе с авторами, художественно или мыслительно пережить сущность вселенной.
Читать означает искать и находить - читатель старается отыскать зарытый клад во всей его полноте, присвоить его себе. Это есть творческий процесс; это есть борьба за встречу; это есть свободное единение с тем, кто зарыл клад; это есть победоносный полет в кажущееся невозможное.
Надо заботиться об искусстве чтения и укреплять его. Чтение должно быть глубоким, оно должно стать творческим и созерцательным. Только тогда каждый из нас сможет точно познать, что достойно чтения, а что нет; что может созидать дух и характер в читателе, а что несет в себе только разложение.
По чтению можно узнавать человека. Ибо каждый из нас есть то, «что» он читает; и каждый человек есть то, «как» он читает; и все мы становимся тем, что мы вычитываем из прочитанного, - как бы букетом собранных нами в чтении цветов...
И с этим напутствием я кладу мою книжечку в руки читателя.PS. "Искуссто чтения" - встпуление к работе Ильина "Я вглядываюсь в жизнь". Книга потрясающая, все о насущном - скука, будни, депрессии, верность, зависть, одаренность, любовь. И никакого занудства!
«Быть русским - значит не только говорить по-русски. Но значит - воспринимать Россию сердцем, видеть любовию ее драгоценную самобытность,и ее во всей вселенной неповторимое своеобразие, понимать, что это своеобразие есть Дар Божий, данный самому русскому народу, и в то же время - указание Божие, имеющее оградить Россию от посягательств других народов требовать для этого Дара свободы и самостоятельности на земле».
И.А. Ильин
В своей статье « », написанной по следам разгоревшейся на дискуссии о русской классике, мне довелось неоднократно ссылаться на литературное наследие Ивана Александровича Ильина.
Выдающийся мыслитель, публицист и общественный деятель И.А.Ильин оставил труды не только о русском правосознании, основах и задачах русского государственного строительства, русской идеологии, но и о культуре, искусстве и литературе. Ему удалось глубоко, тонко и всеохватывающе показать духовные основы литературного творчества. Работы о критике, художественности и творческом созерцании, статьи о русских писателях - предметны, доказательны, доступны и образны. Кроме того, Иван Александрович, не признававший «мышления без сердца», в своих работах предстает вдохновенно, искренне и живо, с «сердечным созерцанием», «совестной волею» и «верующей мыслью». Как писал о нем один из первых его биографов Н.П.Полторацкий, «он был носителем не только верных идей, но духовного меча и животворящего креста».
Вся жизнь И.А.Ильина прошла во имя России и для России, хотя большую часть своего земного пути великому патриоту нашей Родины пришлось провести в пространственном отрыве от нее.
Неутомимому борцу за русскость и возрождение России довелось познать изгнание богоборческими властями из Отечества, преследование и гонения в эмиграции, безработицу и отсутствие материальных средств, нестерпимую тоску по Родине. Переносил Ильин удары судьбы стойко и подвижнически, сохраняя горячую сыновнюю любовь к России и твердо, несомненно веря в ее духовное воскресение.
Познал он в эмиграции и неприязнь некоторой части русской диаспоры. Разошедшийся с философами Бердяевым, Мережковским, Булгаковым и их сторонниками во взглядах на Православие, Ильин подвергся особо резкой критике с их стороны после своей, получившей широкий резонанс, статьи «О сопротивлении злу силою». В ней он аргументировано критиковал толстовское учение о непротивлении злу. Критиковал он и «творчество» Мережковского с его язычеством, эзетерикой, «неохристианством» и богоборчеством. Как и сочинения Сергия Булгакова, проповедовавшего «учение» о софианстве и защищавшего Иуду-предателя.
Поэтому, видимо, после кончины Ивана Александровича Ильина, эмигрантская «Русская мысль» (14.01.1955) трусливо и вкрадчиво писала: «Не все...неотразимо-убедительно в его религиозно-нравственном миросозерцании...»
В статье «Моцарт и Сальери» (Гений и злодейство) Иван Александрович, размышляя о причинах человеческой зависти, интриганства и клеветничества, писал: «Лишенный духовного созерцания, не знает его облагораживающую силу, не знает, что такое происходит в душе созерцателя, и меряет все своим мелким и низким мерилом. Мало того, он начинает завидовать созерцающему и творящему, ненавидеть его и злоумышлять на него. И чем значительней человек.... чем большая сила блага, красоты и правды излучается из него - тем нестерпимей его облик для натур слепых, тщеславных и зависимых...
Праведник одною своею жизнью обличает кривых, лукавых и лицемеров. Герой уязвляет не героя одними своими делами. Люди не терпят пророков в Отечестве своем. Великий монарх всегда должен быть готов к покушению на его жизнь... То, чего человек сам лишен, он не терпит в своем ближнем - и отвечает на его достоинство завистью, клеветой, доносом, интригой... Гегель был прав, когда указывал на то, что лакейским душам свойственно поднимать клеветнические сплетни вокруг больших людей».
«Впрочем, наше время не отличается джентльменством и имеет неудержимую склонность питаться продуктами разложения», - в середине XX века писал Ильин в статье «О чтении и критике». Ну, а наше - сегодняшнее время еще более страдает отсутствием благородства и великодушия.
Нынче кому-то очень хочется заподозрить И.А.Ильина в «коллаборационизме» и, якобы, приверженности его к национал-социалистической партии Германии, приведшей к власти в 30-х годах Гитлера с его нацистско-фашистским режимом.
Для того, чтобы не идти на поводу у слухов, сплетен и провокационных подозрений, нужно обратиться к реальным фактам биографии И.А. Ильина и его трудам.
Нужно сказать, что если имени этого мыслителя, резко критиковавшего идеи коммунизма, в 70-х годах не знали даже в научных кругах в России, то сегодня и жизненный путь, и творчество его подробно изучены многими исследователями (Полторацкий Н.П., Томсинов В.А., Сохряков Ю.И., Лисица Ю.Т., Репникова А.В.. Зернов И., Евлампиев И.И., Блохина Н.Н., Калягин А.Н. и другие).
Кроме того, в Отдел редких книг и рукописей Научной библиотеки МГУ имени М.В. Ломоносова в 2006 году поступила обширная библиотека Ильина вместе со всем его архивом. Ни много ни мало - 12 коробок с книгами по русской литературе, истории и философии, где из 630 изданий - 563 на русском языке. И 88 коробок с документами, письмами и фотографиями. Архив Ильина, вывезенный из Швейцарии его учеником и исследователем Н.П. Полторацким с 1965 года хранился в Университете штата Мичиган.
С 1989 года труды И.А. Ильина стали издаваться в России. С 1993 по 2008 год выпущено 28 томов собрания сочинений (Составитель Ю.Т. Лисица). Вышли и отдельные его книги.
Итак, что сегодня доподлинно известно о жизни и трудах И.А.Ильина в изгнании?
В послереволюционной России большевики шесть раз подвергали Ильина аресту, дважды судили (30 ноября 1918 года на Президиуме Коллегии Отдела по борьбе с контрреволюцией и 28 декабря 1918 года в Московском Революционном трибунале). Оба раза он был оправдан за недостаточностью обвинений и амнистирован. Последний раз его арестовали 4 сентября 1922 года и обвинили в том, что он «с момента октябрьского переворота до настоящего времени не только не примирился с существующей в России Рабоче-Крестьянской властью, но ни один момент не прекращал своей антисоветской деятельности».
Ильин чудом избежал расстрела по 58-й статье (контрреволюционная деятельность) и был выслан с женой Натальей Николаевной 26 сентября 1922 года вместе с большой группой ученых философов и литераторов по приказу Ленина на «Философском пароходе» из России в Штеттин, в Германию.
В Германии Господь судил ему прожить 16 лет. Он активно участвовал в работе по организации Религиозно-философской академии, философского общества и журнала при ней. В открывшемся в январе 1923 года Русском научном институте в Берлине Иван Александрович как профессор и преподаватель права, этики, введения в философию и эстетику проработал до 1934 году. Преподавал на русском и немецком языках. В 1926-1938 годы он около 200 раз выступал с лекциями о русской культуре, об основах правосознания, о возрождении России в Германии, Латвии, Швейцарии, Бельгии, Чехии, Югославии и Австрии. Но центральное место в его жизни занимали философское творчество и политика. В 1927-1930 годах был редактором-издателем журнала «Русский колокол». Но, придерживаясь принципов вне- и надпартийности, никогда не был членом ни одной партии или политической организации.
Кстати, он совсем не идеализировал ту часть русского общества, которая оказалась в положении «побежденных». «Не будь этого оскудения и помрачения русская пятнадцатимиллионная армия не разбежалась бы, ее верные и доблестные офицеры не подверглись бы растерзанию, совесть и честь не допустили бы захватного передела имущества...» - писал И.А.Ильин, указывая, что революция была «срывом в духовную пропасть, религиозным оскудением, патриотическим и нравственным помрачением русской народной души» («Когда же возродится великая русская поэзия?»)
С 1925 года за рубежом начинают выходить его крупные философские работы: «О сопротивлении злу силою», «Путь духовного обновления», «Основы художества. О совершенном в искусстве». Выходят в свет его знаменитые брошюры: «Родина и мы», «Яд большевизма», »Творческая идея нашего будущего», «Основы христианской культуры», «Кризис безбожия». Наиболее известные книги - «Наши задачи» и «Аксиомы религиозного опыта».
Всего Иван Ильин написал более 50 книг и свыше тысячи статей на русском, немецком, французском и английском языках.
Германия 20-30-х годов переживала экономический кризис, распад страны, кризис власти. Опережавшая до Первой Мировой войны в своем экономическом развитии даже Англию, потерпевшая в этой войне крах, Германия испытывала хозяйственный упадок и политический коллапс. Император Вильгельм II был свергнут буржуазной революцией 1918 года. На родине Маркса, Энгельса, Бебеля и Либкнехта было широко развернуто революционное движение, зовущее к социализму. Страна была разорвана на мелкие части, которые непрестанно враждовали и воевали друг с другом. Царили безработица, хаос и обнищание.
Все эти проблемы немецкого народа и обещало решить новое национал-социалистическое движение, игравшее на чувствах и ожиданиях народа, а позже переродившееся в фашизм, который развязал 2-ю Мировую войну, принесшую миру, России и самой Германии неисчислимые бедствия, скорби и потери. Очевидно, учитывая успехи руководителя немецких коммунистов Тельмана и его соратников в борьбе за социализм, новое движение не преминуло назваться «социалистическим» и шло к своей цели постепенно.
Зародившись в 1919 году, национал-социалистическая немецкая рабочая партия со своим лидером Гитлером, выдвигала, до своего прихода к власти, идеологическую платформу, обещавшую поставить заслон коммунизму и провести справедливые социально-политические реформы. Гитлер заявлял, что его партия «руководствуется принципами законности и стремится прийти к власти только конституционным путём».
Национал-социалисты провозглашали, что свою политическую, правовую и хозяйственную деятельность они будут строить, якобы, на социальной справедливости, честном распределении собственности, на внеклассовости, братском единении, обновлении и возрождении страны. Провозглашались идеи патриотизма, защиты самобытности германского народа, культивировались чувства готовности к жертвенному служению, дисциплине, к полному подчинению строгой однопартийной власти, предлагалось склониться под одну «сильную руку».
Как тут не вспомнить Наполеона, подавившего Французскую революцию, но ставшего жестоким диктатором и амбициозным завоевателем? Октябрьскую социалистическую революцию 1917 года в России, обещавшую мир и победу в кровопролитной войне, хлеб, землю, собственность, социальные права и свободу совести народу и приведшую к власти тоталитарный богоборческий режим? Как тут не вспомнить о «радетелях народного блага» и национальной независимости на сегодняшней Украине? Да и все свержения тронов и мятежи, полыхавшие когда-либо в разных уголках мира, вершатся именно якобы «для народа и во благо народа».
Новые «радетели» за благо немецкого народа, приведшие к власти в Германии Гитлера, вскоре явили миру страшный оскал фашизма.
2 августа 1934 года Гитлер, еще 30 января 1933 года назначенный рейхсканцлером Веймарской республики, присваивает себе титулы «фюрера и рейхсканцлера» Германии.
19 августа 1934 года прошел референдум по вопросу совмещения Гитлером функций рейхспрезидента и рейхсканцлера. В тот же день на верность ему приводятся к присяге Вооруженные силы Германии. Тем самым все важнейшие посты в государстве объединены, а контролирующие инстанции уничтожены.
Получив полную и безраздельную власть, новый режим отбросил прежние лозунги.
Но «массовый психоз» целой нации случился не в один миг. Многих вначале привлекли идеи, выдвинутые в час национальной опасности, якобы, для уничтожения «коммунистической чумы», для «счастья» и сохранения немецкого народа.
В своей статье «Национал-социализм. Новый дух», опубликованной в Париже 17 мая 1933 года, написанной более чем за год до полной узурпации государственной власти Гитлером, И.А. Ильин говорит именно о тех, первоначально провозглашенных, идеях и реформах, которые все эти годы выдвигала и обещала немецкому народу выполнить в его интересах и для его блага рвущаяся к власти национал-социалистическая партия, лукаво скрывающая свою суть. Эта статья и послужила ненавистникам русского патриота поводом бросать в него камни.
К слухам и предположениям, прозвучавшим еще при жизни Ильина, о возможности, якобы, «совместных» действий русских антикоммунистических сил за рубежом и немецких национал-социалистов сам мыслитель относился иронически. В этой же статье 1933 года он писал, что представляются «обывательски-ребячьей» и «улично-провокационной» затеей размышления о том, «когда» и «куда» русские и немецкие враги коммунизма «начнут совместно маршировать». «Не стоит обсуждать этого вздора... За этими фразами укрываются люди темного назначения... Помешать им трудно: рекомендуется просто не слушать их соблазнительную болтовню», - писал он.
Как только Гитлер пришел к власти, личина благодетеля народа была сброшена.У здравомыслящих людей в Германии отрезвление настало быстро.
И.А.Ильин, увидевший вначале в «новых идеях» национал-социализма поиск справедливых социально-политических реформ и стремление оградить немецкий народ от коммунизма, очень рано сумел распознать подлинное лицо нацизма и понять, что «Гитлер идет по пути антихриста, предваряя большевиков» («О фашизме»).
Уже в 1934 году (сразу после прихода Гитлера к власти) за отказ вести преподавание в соответствии с партийной программой национал-социалистов Ильин был удален из Института и преследовался тайной полицией - гестапо. То есть он ясно и прямо отказался от сотрудничества с фашистской властью. В 1938 году гестапо наложило арест на все его печатные труды и запретило ему публичные выступления. Ильин решил покинуть Германию. И хотя на его выезд был наложен запрет, несколько счастливых случайностей (в чем он усматривал Промысл Божий) помогли ему получить визы для себя, своей жены и уехать в Швейцарию. Здесь им удалось закрепиться, благодаря финансовой поддержке Сергея Рахманинова.
В Швейцарии Ильину была запрещена политическая деятельность, поэтому 215 бюллетеней заочных чтений он писал только для единомышленников. После его смерти эти политические статьи были изданы в двухтомнике «Наши задачи».
В оставшиеся годы жизни Ивану Александровичу удалось закончить и издать книгу, над которой он работал более 33 лет - «Аксиомы религиозного опыта». Выходят в свет на немецком языке его книги философско-художественной прозы, объединенные одной мыслью - «во всем видеть и показать Божий луч». Русским вариантам этих книг он дал названия - «Огни жизни. Книга утешений», «Поющее сердце. Книга тихих созерцаний», «О грядущей русской культуре». Подготовил книги «О монархии» и «Путь к очевидности».
Вместе с тем И.А.Ильин дал оценку фашизма как явления. В своей статье «О фашизме», написанной в 1948 году, он раскрыл все опасности и угрозы, таящиеся в нем. Говоря о том, что «фашизм есть явление...далеко еще не изжитое», он предупреждал, что, если когда-нибудь хоть какое-нибудь движение в мире, имеющее патриотические цели, последует фашистской идеологии и практике - это будет означать для него и тех, на кого они могут быть направлены, крах и гибель.
Он указывает, в чем несостоятельность и опасность фашизма или «национал-социализма»:
«1. Безрелигиозность. Враждебное отношение к христианству, к религиям, исповеданиям и церквам вообще.
2. Создание правового тоталитаризма как постоянного и якобы «идеального» строя.
3. Установление партийной монополии и вырастающей из нее коррупции и деморализации.
4. Уход в крайности национализма и воинствующего шовинизма (национальная «мания грандиоза»).
5. Смешение социальных реформ с социализмом и соскальзывание через тоталитаризм в огосударствление хозяйства.
6. Впадение в идолопоклоннический цезаризм с его демагогией, раболепством и деспотией».
«... Политический режим, - по убеждению И.А. Ильина, - нападающий на Церковь и религию, вносит раскол в души своих граждан, подрывает глубокие корни правосознания и начинает сам претендовать на религиозное значение, что безумно... Гитлер, с его вульгарным безбожием, за которым скрывалось столь же вульгарное самообожение, так и не понял, что он идет по пути антихриста, предваряя большевиков», - писал он.
Осудил Ильин и тоталитарный режим нацизма, отличающийся от авторитарного режима, который возможен, на его взгляд, даже в самых демократических государствах в час национальной опасности, когда все здоровые силы народа всегда концентрируются в направлении охранительно-диктаторском.
Как и установление партийной монополии, указав, что недостатки и ошибки партийности в гитлеровской Германии достигли своего высшего выражения. Полное подчинение и невозможность мыслить самостоятельно зовет людей к бессмыслию и лицемерию, в результате чего к власти приходят симулянты, взяточники, хищники, спекулянты, террористы, льстецы и предатели.
Осудил Ильин и политическую «манию грандиоза» фашисткой Германии, презирающую другие расы и национальности, как и стремление к их завоеванию и искоренению. «Чувство собственного достоинства совсем не есть высокомерная гордыня, - указывал мыслитель, - патриотизм совсем не зовет к завоеванию вселенной; освободить свой народ совсем не значит покорить или искоренить всех соседей. Поднять всех против одного народа, значит погубить его».
«Цезаризм, явившийся с приходом к власти Гитлера, - по словам Ильина, - есть прямая противоположность монархизма. Цезаризм безбожен, безответственен, деспотичен: он презирает свободу, право, законность, правосудие и личные права людей; он демагогичен, террористичен, горделив; он жаждет лести, "славы" и поклонения, он видит в народе чернь и разжигает ее страсти; он аморален, воинственен, жесток. Он компрометирует начало авторитарности и единовластия, ибо правление его преследует цели не государственные, и не национальные, а личные».
Так писал И.А. Ильин, предупреждая о том, что никому в мире не следует при государственном строительстве, при защите своего территориального и духовного пространства, как и при деятельности любого патриотического движения, повторять безумные ошибки и страшные заблуждения фашизма.
Конечно, те, кому очень хотелось бы «найти соринку» в глазу великого русского патриота, находят ее в его первоначальном восприятии национал-социалистического движения в Германии. И, видимо, не читают его других трудов. Кому-то это чтение кажется сложным, кому-то читать лень, а кто-то читает «галопом по Европам».
О таких И.А.Ильин писал: «Если автору необходимо искусство "писать", то читателю необходимо искусство "читать". Читать - значит верно и чутко воспринимать...» («О чтении и критике») ...Есть и такие читателя, которые любят вкладывать в уста писателя то, чего он и не говорил и видеть в его биографии то, чего он не делал. Кто-то, например, предполагает, что Ильин покинул Германию просто потому, что на него косо глядели оттого, что он - русский. Тут хочется напомнить тот факт его биографии, что на «Философском пароходе», прибывшем в Штеттин в сентябре 1922 года, было 160 русских писателей и философов, высланных советской властью из России. Известно ли, чтобы кто-нибудь из них подвергался гонениям со стороны новой власти в Германии 30-40-х годов?
С мыслью о том, что те русские люди в эмиграции, которые пострадали от советской власти, и те русские, которые строили в России «новую жизнь», находятся в непреодолимой вражде между собой и в нескончаемой ненависти друг к другу, - И.А.Ильин был категорически не согласен. Как и с тем, что Россия навсегда распалась на два враждующих лагеря. О противостоянии так называемых сегодня «белых» и «красных», готовых якобы «перегрызть» друг друга, он говорил в своем докладе «Творческая идея нашего будущего», сделанном в Белграде и Праге еще в 1934 году.
Мы должны сказать всему остальному миру, заявлял Ильин, что Россия жива, что хоронить ее близоруко и неумно; что мы - не человеческая грязь и пыль, а живые люди с русским сердцем, с русским разумом и русским талантом; что напрасно думают, будто мы все друг с другом «перессорились» и пребываем в непримиримом разномыслии; будто мы узколобые реакционеры, которые только и думают сводить свои личные счеты с простолюдином или «инородцем» (Энциклопедия Русской цивилизации. О.А.Платонов).
И.А.Ильин, разрабатывавший идею сильного православного государства с ярко выраженной национальной идеей, много писал о русском патриотизме, освещая его, прежде всего, с точки зрения Евангелия и святоотеческого учения. Все труды этого мыслителя и публициста освещены светом Православия, которым и напитаны жизненные ценности человека Святой Руси. Этот свет не смогли погасить даже годы прямого богоборчества в России.
Иван Александрович Ильин в эмиграции особенно четко и остро ощутил различие между и миропониманием русского человека, русской идеологии, русского взгляда на мир и пониманием смысла бытия человеком западным. Здесь, на Западе, писал он в книге «Путь к очевидности», вся культура (в совокупности хозяйства, политики, общественных устоев) строится по закону «человек человеку волк». Это бессердечная культура. Даже и религия для западного человека - это «надстройка» над материальным базисом. В то время, как на Руси приоритет ценностей всегда строился не на экономической жизни, не на стяжании материальных благ, а на духовно-нравственной сфере. Для русского человека развитие было не в движении вперед в одной и той же плоскости посредством технического прогресса, а в устремлении вверх путем внутреннего преображения, к Небу. И это непонятно и неприемлемо для Запада.
Для Западной Европы, писал И.А.Ильин, «русское инородно, беспокойно, чуждо, странно и непривлекательно. Их мертвое сердце мертво и для нас. Они горделиво смотрят на нас сверху вниз... В мире есть народы, государства, правительства, церковные центры, закулисные организации и отдельные люди - враждебные России, особенно православной России, тем более императорской и не расчлененной России. Подобно тому, как есть "англофобы", "германофобы", "японофобы", так мир изобилует "русофобами", врагами национальной России, обещающими себе от ее крушения, унижения и ослабления всяческий успех. Это надо продумать и почувствовать до конца» (Энциклопедия Русской цивилизации. О.А.Платонов).
В своей статье «Что сулит миру расчленение России» (1950) Ильин воистину пророчески указывал: «Установим сразу же, что подготовляемое международною закулисою расчленение России не имеет за собою ни малейших оснований, никаких реально-политических соображений, кроме революционной демагогии, нелепого страха перед единой Россией и застарелой вражды к русской монархии и к Восточному Православию. Мы знаем, что западные народы не разумеют и не терпят русского своеобразия. Они испытывают единое русское государство как плотину для их торгового, языкового и завоевательного распространения. Они собираются разделить всеединый российский веник на прутики, переломать эти прутики поодиночке и разжечь ими меркнущий огонь своей цивилизацию. Им надо расчленить Россию, чтобы провести ее через западное уравнение и развязание и тем погубить ее: план ненависти и властолюбия...
Не умно это. Не дальновидно... и безнадежно на века. Россия - не человеческая пыль и не хаос. Она есть прежде всего в е л и к и й н а р о д, не промотавший своих сил и не отчаявшийся в своем призвании... Не хороните же его преждевременно!
Придет исторический час, он встанет из мнимого гроба и потребует назад все свои права!»
В статье Ильина «Православная Русь» о творчестве И.С. Шмелева читаем: «О, зрелище страшное и поучительное! Русский народ утратил все это сразу, в час соблазна и потемнения, - и близость к Богу, и власть над страстями, и силу национального сопротивления, и органическое единомыслие с природой... И как утрачено все это сразу, вместе, - т а к в м е с т е и в о с с т а н о в и т с я».
И в то же время русский патриотизм и здоровый национализм, о которых писал Ильин, никак не несут в себе черты нацизма, как кому-то это хотелось бы представить. Превозношение над другими народами ни в коей мере не было присуще этому замечательному сыну России, как и вообще не присуще русскому человеку и русскому народу в принципе.
Иван Александрович говорил: «Знаем, все народы пред лицом Бога - по-своему хороши, и сильны, и богаты; и по-своему плохи, И слабы, и грешны, и скудны. Но душа, тоскующая по Родине, не дивится чужому качеству и достоинству и не судит чужих слабостей и грехов. Она хочет одного: своей стихии, своих духовных пространств, своего родного пения, своей радости и своего страдания. И не то чтобы думать о них, изучать свою страну или читать о ней книги,.. а дышать ею, осязать ее вокруг себя,.. слиться с нею. Ибо она единственная и незаменимая. Плоха ли, хороша ли - так плоха по-своему, как и я сам, последний из ее сынов; и хороша по-своему, как и я могу быть хорош только с нею, только в ней, только через нее» («Россия в русской поэзии»).
Вернуться в Россию Ивану Александровичу довелось не скоро. Его имя и его труды стали известны на родине только после падения советской власти, в начале 90-х годов (о том, что это падение неминуемо произойдет он говорил, предсказывая возможные дальнейшие пути нашего Отечества).
В конце XX века его труды, по словам современников, «задавали вектор роста, потому что время было тяжкое: распад страны, поклонение золотому тельцу, человек стал предметом купли-продажи». Взгляды Ильина повлияли на мировоззрение многих русских интеллектуалов ХХ века, ратующих за традиционные духовно-нравственные ценности России и ее возрождение.
А в октябре 2005 года прах И.А.Ильина и его жены, по их завещанию, были перезахоронены в России - в некрополе Донского монастыря в Москве, недалеко от могилы любимого Иваном Александровичем писателя И.С. Шмелева.
В апреле 2008 года в Москве на старейшем здании МГУ на Моховой была установлена мемориальная доска в память об Иване Ильине - выпускнике и преподавателе университета.
15 июня 2012 года в Екатеринбурге возле «Уральского института бизнеса имени И.А. Ильина», начавшего свою работу в 1990 году, был открыт памятник Ивану Александровичу Ильину.
Идеи Ильина популярны среди чад Русской Православной Церкви и среди видных государственных и общественных деятелей.
Высоко ценил труды И.А. Ильина приснопамятный митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн (Снычев) и часто опирался на них в своих работах.
В интервью 24 июня 2014 года видный церковный историк, профессор Международной славянской академии Николай Кузьмич Симаков рассказал: «В 1992 году я создал Общество русской православной мысли имени Ивана Ильина, заседавшее в Духовной академии несколько лет. Общество ставило своей целью защиту Православия, русской культуры, русской мысли от современных лжеучений, от вызовов времени...
Когда митрополит Иоанн (Снычев) прочитал об И.А.Ильине, он сказал, что "это пророк; то, что он писал, сбылось в наше время". Ильин пророчествовал, что "Россия снова возродится, когда в сердце русского человека вновь появится престол для Бога и престол для Царя"».
Лариса Пахомьевна Кудряшова , поэт и литератор
Поющее сердце русского философа
Интервью с доцентом кафедры русской философии МГУ А.П.Козыревым
«Есть только одно истинное счастье на земле - пение человеческого сердца. Если оно поет, то у человека есть почти все; почти, потому что ему остается еще позаботиться о том, чтобы сердце его не разочаровалось в любимом предмете и не замолкло».
И.А.Ильин
Алексей Павлович, только что произошло перезахоронение в России останков генерала Антона Ивановича Деникина и философа Ивана Александровича Ильина. Интересно было бы услышать Ваше мнение об этом событии, как специалиста по русской философии, и попросить Вас сказать несколько слов об этом выдающемся русском мыслителе.
Иван Ильин был пассажиром одного из философских пароходов, на которых были высланы в 1922 году на Запад лучшие представители интеллигенции. Он не только пришелся не ко двору Советской власти, но и шесть раз арестовывался, после одного из арестов был приговорен к смертной казни, и только чудом ему удалось спастись. Надо сказать, что Советская власть очень хорошо знала, с кем она имела дело. Ленин читал книгу Ильина «Учение Гегеля о конкретности Бога и человека», которая была защищена в 1918 году в качестве докторской диссертации в Московском университете. Ленин говорил своим соратникам: «Почему вы не пишите так о Марксе, как Ильин пишет о Гегеле», - значит, он высоко ценил интеллектуальные способности своего противника. Что опять-таки не помешало подвергнуть его и его собратьев по цеху остракизму, высылке, которая для них, людей глубоко любящих свое Отечество, была равносильна физической смерти.
Что касается того исторического акта, который произошел 3-го октября 2005 года, перезахоронения праха Ивана Ильина и Антона Деникина и их супруг в некрополе Донского монастыря, то надо сказать, что этого события мы давно ждали, и мы хотели, чтобы оно произошло. Может быть, не всегда уместно тревожить останки усопших, но в этой ситуации это было обусловлено необходимостью. По швейцарским законам могила на кладбище сохранятся ровно столько, насколько заключен договор. После этого приезжает экскаватор и могилу перекапывает, т.е. останки уничтожаются. И вот как раз такой срок подошел, Ильин умер в 1954 году, значит, прошло уже больше 50 лет. Правда вместе с ним была захоронена его супруга Наталья Николаевна Вокач, которая умерла несколько позже. Я не знаю в точности, как со сроком концессии обстояло дело. Но рано или поздно могилу Ивана Ильина мы бы утратили. То, что наше правительство и Фонд культуры нашли возможным осуществить эту акцию, я считаю очень достойным поступком.
Что касается самого философа Ивана Ильина, то, безусловно, это философ первого ряда того периода, который мы называем русским религиозно-философским ренессансом. Правда, духовно он не вполне относится к этому феномену, будучи противником того александрийского, синкретического духа, который царил в интеллектуальной среде и выражался в творчестве Бердяева, Андрея Белого и других. Часто работы своих современников, философов русского религиозного Ренессанса, Ильин называл «духовным блудом» и вообще был очень резким и категоричным человеком в своих оценках. Это было вызвано и его характером и его высокой духовной и философской взыскательностью. В этическом плане он был максималист, подходил к ближним с очень высокими нравственными требованиями. И поэтому какие-то вольности, которые были характерны для Серебряного века, резко осуждал. Это касается не только философов, но и писателей, например Бунина, получившего, как известно, Нобелевскую премию по литературе.
Известна также и его близкая дружба с Иваном Шмелевым, переписка с которым опубликована в трёх томах, недавно изданных Юрием Трофимовичем Лисицей. Очень символично, что на кладбище Донского монастыря, совсем рядом, упокоятся теперь «два Ивана» - Иван Шмелев и Иван Ильин.Перезахоронение Ивана Шмелева произошло несколько лет назад.
Вообще говоря, в философии, в музыке, в литературе Ильин, прежде всего, обращал внимание на духовные стороны. Не на какую-то красоту стиля, не на оригинальность или изящность, а на то, какая духовная реальность стоит за тем, что описывается. Ильина с полным правом можно назвать философом духовной очевидности. Именно дух оказывается тем органом, который познает в человеке истину.
Перезахоронение Ивана Ильина - это не только торжество исторической справедливости в отношении несправедливо изгнаных из России лучших людей, ее интеллигенции в высоком смысле этого слова. Это есть акт духовного покаяния русской нации.
- Но с другой стороны, эта высылка в 1922 году спасла их от физической расправы.
Я категорически не приемлю, когда говорят, что они должны быть благодарны Ленину за то, что он их не умертвил, а всего лишь выслал их за рубеж. Вообще говоря, это был поступок тирана. Если бы Ленин был верен тем первоначально провозглашенным демократическим идеалам народовластия, то он, наверное, позволил бы допустить трезвое, невоинствующее инакомыслие.
Очень многие из высланных на допросах выражали свою лояльность к Советской власти. Сейчас вышла книжка «Высылка вместо расстрела», которая была подготовлена и издана книгоиздательством «Русский путь» по материалам Государственного архива Российской Федерации. В ней мы можем прочитать протоколы допросов, которые предшествовали высылке. И здесь опять-таки надо сказать, что допрос Ивана Ильина отличается от всех других. Он, пожалуй, один из немногих категорически и открыто высказался в том духе, что он является противником Советской власти и противником того события, которое произошло в 1917 году. Поэтому не случайно в эмиграции он стал духовным лидером белого движения, идеологом «сопротивления злу силой».
Наверное, есть определенная благая воля в том, что тиран не расстрелял этих людей. Но мы все же должны исходить из того, что с высылкой русских писателей и философов в 1922 году в стране наступила идеологическая диктатура марксизма. Наша страна превратилась в моноидеологическую страну. Ведь в первое пятилетие после революции, несмотря на то, что эти годы были очень тяжелые, страшные, бедные, годы, когда начинались гонения на Церковь, расстрелы священников, все-таки инакомыслие было допустимо. Люди могли излагать свои взгляды с университетских кафедр, открывались и выпускались философские и литературные журналы. Правда, они тут же и закрывались.
С высылкой философов, которую предварила статья Ленина «О значении воинствующего материализма», страна стала моноидеологической диктатурой. Это сразу было заметно на резко упавшем уровне преподавания философии. Рассвет, взлет, который мы наблюдаем в начале XX-го века, сменился какими-то нелепыми спорами диалектиков с «механистами», которые проходили на очень низком философском уровне. В Институте красной профессуры такие личности, как В.Ф. Асмус, выглядели белыми воронами, а Лосев должен был фактически уйти в подполье и влиться в ряды строителей сталинских каналов и пленников лагерей.
Конечно, есть определенная доля счастливой ошибки истории, поскольку такие люди, как Ильин, смогли продолжить в эмиграции творческую работу. Ведь подавляющее большинство своих наиболее ценных работ Ильин создал в зарубежье. И он создавал эти работы, думая о России, с верой в Россию, в ее будущее. Даже читая по-немецки курсы по русской культуре для небольших аудиторий, состоящих из пяти, шести слушателей немецких университетов, он верил, что придет время, и тексты этих лекций будут востребованы, поэтому писал с педантичной скрупулезностью каждую лекцию. Можно в этом, конечно, видеть немецкую педантичность. Ильин был немец по матери. Но в этом можно также видеть свойственную русскому дореволюционному ученому серьезность по отношению к своему философскому и литературному творчеству.
Cкажите, пожалуйста, Алексей Павлович, насколько хорошо, на Ваш взгляд, российское философское сообщество представляет себе наследие и знает творчество Ильина?
Ильину повезло и не повезло. Повезло с издателями. Юрий Трофимович Лисица, доктор физико-математических наук, взял на себя крест издать Собрание его сочинений. Если включить все тома переписки, то издание насчитывает около 25 томов. Парадокс в том, что его стал издавать профессиональный математик. А ведь Ильина издать не просто. Огромное количество работ издано по рукописям, которые хранятся в архиве Мичиганского университета в США. Этот архив был завещан Ильиным Московскому университету, его alma mater, но так и не передан России. Я думаю, что теперь, когда Университет получил прекрасное здание для библиотеки на Воробьевых горах, в том числе и оснащенное надлежащими условиями для хранения архивов, нужно бы к этому завещанию вернуться и исполнить волю философа.
С другой стороны, Ильину и не повезло. Ильин в определенной степени философ идеологический. Это очевидно в определенных пластах его творчества, если обратиться, например, к такой работе как «Наши задачи». Поэтому часто восприятие его происходит, что называется «на злобу дня». С ожиданием каких-то конкретных политических результатов и дивидендов.
Даже коммунисты, которые забыли, что они повинны в погублении России и в высылке ее интеллигенции, активно используют в своей политической риторике тексты Ивана Ильина. В таком идеологическом восприятии, как правило, безоглядном, некритическом, теряются его собственно философские работы; работа о Гегеле «Философия Гегеля как учение о конкретности Бога и человека», «Аксиомы религиозного опыта», «Поющее сердце», где Ильин реализует себя в качестве историка философии, теоретика, религиозного мыслителя.
Работы о праве, историко-философские работы немного отошли на второй план. Мне кажется, что сегодня историку философии необходим такой беспристрастный, свободный от излишнего идеологизма подход к наследию Ильина. Это отнюдь не умалит значения этой фигуры, но предъявит нам скрытые пружины философского процесса в России той эпохи. Интерпретация наследия Ильина, его философское прочтение по большому счету нам еще предстоит. Я знаю одну книгу, посвященную специально Ильину. Это книга петербургского исследователя И. И. Евлампиева. Следует отметить, что она вышла в Петербурге достаточно давно, десяток лет назад и стала первым прочтением, первым ознакомлением широкой читающей публики в России с творчеством Ильина.
Алексей Павлович, Вы знаете, что Иван Ильин часто предстает, прежде всего, и по преимуществу как идеолог контрреволюции, радикал как сейчас говорят, ярый антикоммунист. Насколько адекватно такое представление? На ваш взгляд, каковы главные темы в его стратегическом видении будущего?
Ильин написал конституцию для будущей России. Конечно, она далека от сегодняшней, он в принципе не был сторонником либерально-демократического государства, считая, что государство должно быть в достаточной степени авторитарным, способным осуществлять грандиозные общественные проекты, объединяющие нацию. Он был сторонником монархической государственности, считая, что монархия - наиболее адекватная форма власти для православной державы. Есть немало существенных идей, которые актуальны в политическом наследии Ильина и для нашего времени. Среди прочего это постоянно им проводимая идея о необходимости правового сознания и правового государства.
Право, по сути, не есть произвольная вещь, которая устанавливается по произволу властей предержащих. Право имеет духовный смысл, оно опирается на те высшие ценности, которые это право защищает. Это некие автохтонные суверенные нормы, которые элита общества в каждую эпоху усматривает духовным взором ее людей. Те, кто создает правовые формы, кодексы, не придумывают их, а открывают их в духовной очевидности. Именно это дает силу и, если угодно, «соль» праву. Можно, конечно, придумать государство, где будет действовать рукотворное право, подобное некой железной машине. Но это будет чудовищное государство, это будет тюрьма, ад на земле, потому что право будет основано на антиценностях.
Кстати, Ильин был представителем той великолепной философии права, которая у нас была в дореволюционной России. Он окончил кафедру философии права и был сперва приват-доцентом, а потом профессором этой кафедры на юридическом факультете Московского университета. Это школа Павла Ивановича Новгородцева, который был оппонентом на защите диссертации Ильина «Философия Гегеля как учение о конкретности Бога и человека», за которую ему присвоили докторскую степень вместо магистерской, потому что не ясно было, удастся ли когда-нибудь еще собрать ученый совет. Начинался красный террор 1918 года - всех могли арестовать в любую минуту.
Идеи Ильина о сущности правосознания являются сейчас как никогда актуальными для России, для тех шагов, которые мы предпринимаем, чтобы наше государство вывести из развала, разрухи, повернуть вспять то бегство, отступление государства из различных социальных сфер, которое мы наблюдали в 90-е годы.
И еще один вопрос. Можно ли говорить об Ильине как философе уже в контексте европейской культуры? Что можно сказать в связи с этим?
Безусловно, об Ильине можно говорить в контексте европейской культуры. И вот почему. Например, Гегель для французов на определенное время был совершенно забытой фигурой. Французы не знали немецкой философии, не знали Гегеля. Ильин своей книгой определенным образом повлиял на интерес к Гегелю у Александра Кожевникова (Кожева). Он тоже был одним из русских беженцев в Европе, отступал туда с белой армией. Кожев устроил в начале 30-х годов в Сорбонне свои семинары по «Феноменологии духа», где занимались многие впоследствии очень известные европейские интеллектуалы. Через него и Жана Валя Гегель нашел свое возрождение во Франции. Конечно, это некоторая опосредованная связь. Это один момент.
Надо сказать, что Ильин блестяще знал немецкий язык и много выступал с лекциями в Европе (причем до Второй Мировой приезжал нередко и в страны Балтии). Немало его книг выходило на немецком языке. Я думаю, что это тоже осуществило определенное влияние на европейскую культуру.
Кстати сказать, и в советское время фигура Ильина не была окончательно вычеркнута из памяти. А.Ф.Лосев, приглашенный в 1942 году преподавать на только что восстановленный философский факультет МГУ, ведя семинары по «Науке логике» Гегеля, рекомендовал студентам книгу Ильина о Гегеле. Правда, чем это закончилось, мы хорошо знаем: Лосев не проработал там и двух лет, как его выгнали из университета под предлогом перевода в Педагогический институт им. Ленина.
Судьба наследия Ивана Ильина показывает нам, что Европа не в полной мере ознакомилась с русским философским наследием, а может быть, и не особенно хочет с ним знакомиться. В Европе существует такое убеждение, что русская философия слишком религиозна и в ней слишком много нефилософских предпосылок. Она как бы не совсем философия. Конечно, если сравнивать русскую религиозную традицию с такими мыслителями, как Деррида, Фуко, то это совсем другая традиция. Но в Европе тоже есть фигуры, мышлению которых вовсе не чужды религиозные предпосылки.
- Но они находятся далеко не на переднем плане...
Нет, это отнюдь не так. Например, Поль Рикёр, который не скрывал, что он протестант и во многом опирался на герменевтику, имеющую свои истоки в библейской герменевтике. Чтобы увидеть эти филиации, нужно внимательней посмотреть на его тексты. Я помню лекции П. Рикёра в Московском университете, в которых он отдавал дань таким русским философам, как Булгаков и Соловьев. Это не значит, что они сильно повлияли на него, но здесь речь идет не о влиянии, а об определенном типологическом сходстве.
Даже Хайдеггер, который был атеистом, иногда в своей мысли в чем-то пересекается с русской философией. В его работах можно найти конгениальные с о. Павлом Флоренским мысли о смысле имени, иконы, образа. Семен Франк в конце жизни, по прочтении поздних работ Хайдеггера, признавался, что всю жизнь они шли к одному и тому же в философии. Неслучайно феноменология хайдегеровского типа популярна в католических университетах.
Это скорее предрассудок, что русская философия так уж совершенно, радикально отличается от западной философии, именно как религиозная от секулярной.
Иван Ильин со своей книгой о Гегеле дал этому прекрасный пример. Я уверен, что в XX веке в Европе не было такого знатока Гегеля как Ильин, человека, который с таким тщанием прочитал его труды на немецком языке. Его книга - это попытка интерпретировать религиозную драму Гегеля, помыслить его философию как определенный вариант, кстати сказать, гностический, решения проблемы соотношения Бога и твари. Религиозная опция зрения русских философов позволяет открывать в западной философии определенные стороны, на которые не акцентируют внимание в самой Европе.
Один мой аспирант из Японии Хорие Хироюки перевел на японский язык одну из ранних работ И. Ильина и пишет к ней предисловие для хрестоматии по русской философии, которую готовит профессор М. Микосиба в университете Чибо (Токио). Это показатель того, что не только на Западе, но и на Востоке интерес к русской философии и, в частности, к философии Ивана Ильина растет.
И все-таки хотелось бы завершить это интервью вопросом о том, что для нас, по Вашему мнению, для русской интеллигенции, русского народа, самое главное и важное в творческой мысли, в наследии Ивана Ильина?
Это не простой вопрос. Я сказал бы, что на мой взгляд самым важным являются его «тихие созерцания», его «поющее сердце». Эти работы прекрасно ложатся на душу, они ведут нас ввысь, формируют дух и душу человека, открывают кладези человеческой мудрости. Научная философия - эта та философия, которая чему-то может научить. Если философия ничему научить не может, а может только запутать, то язык не поворачивается называть ее научной философией. Эти работы Ильина, по моему опыту чтения, как раз являются и являются «научными», то есть научающими.
С Алексеем Павловичем Козыревым беседовал к.ф.н. Геннадий Самуйлов
12 / 10 / 2005
Последний век второго тысячелетия являет собой неоднозначный синтез различных исторических событий и настроений. Войны, индустриализация, кризис религиозного сознания, технические революции сотрясали Россию и обострял политическую обстановку в стране. Процесс подмены понятий, отказа от истины начинает принимать ужасающие размеры. Люди окончательно теряют способность критически мыслить и сопротивляться злу.
В это трудное для России время жил и творил великий русский философ, правовед и литературный критик Иван Александрович Ильин. Многие десятилетия его труды были скрыты от российской общественности. Творчество Ивана Александровича Ильина взошло и ворвалось светом в жизнь России только в конце двадцатого столетия, естественно легло в душу человека русской культуры. Его идеи сегодня переживает ренессанс. Первые лица государства цитируют философа и возлагают цветы к его могиле. Высказывания философа о философии всегда интересны. Для Ильина философия равнялась творчеству, она была не внешним умением или деланием, а "творческой жизнью души". И критика его имеет большую философскую, даже идеологическую, составляющую.
Василий Белов на 9 съезде писателей России сказал, что если бы он раньше был знаком с трудами Ивана Ильина, то жил бы и писал по-другому. Действительно, каждый гражданин, искренне любящий свою Родину, не может не отозваться на точное и глубокое, строгое и изящное, пламенное слово Ильина.
Иван Александрович Ильин родился в Москве 28 марта (по старому стилю) 1883 года. Его родословная шла из дворянских родов, служила верой и правдой Отечеству.
Дед по линии отца был довольно близок к царской семье, крестным его сына, будущего отца философа, был Александр II. Родители Ивана Александровича дали сыну хорошее воспитание и образование. Для философа семья всегда была большой жизненной ценностью, позднее в своих работах он напишет: "Семья есть первый, естественный и в то же время священный союз, в который человек вступает в силу необходимости. Он призван строить этот союз на любви, на вере, и на свободе - научиться в нем первым совестным движением сердца и - подняться от него к дальнейшим формам человеческого духовного единения - родине и государству".
Иван Ильин в 1901 году закончил с золотой медалью 1-ю Московскую классическую гимназию. Учась в Первой Московской гимназии Иван Александрович познакомился с П.Н. Милюковым, Н.С. Тихоправовым, Владимиром Соловьевым. По воспоминаниям одноклассника, Ильин был "светлый блондин, почти рыжий, сухопарый и длинноногий; он отлично учился… но, кроме громкого голоса и широкой непринужденной жестикуляции, он в то время как будто ничем не был замечателен. Даже товарищи его не предполагали, что его специальностью может и стала - философия".
В 1901 - 1906 годы он - студент юридического факультета Московского императорского университета. Мечтая поступить на филологический факультет, он подал прошение о зачислении его на юридический факультет. Изучал право под руководством философа-правоведа П.И. Новгородцева, который сумел пробудить у молодого Ильина интерес к философии.
В августе 1906 года он венчается с Наталией Николаевной Вокач (1882 - 1962). Она занималась философией, искусствоведением, историей. Наталья Николаевна, вечная спутница Ильина, обладала мудрым спокойствием, и всегда поддерживала и помогала мужу. Молодая чета жила на гроши, зарабатываемые переводом. Ни он, ни она не хотели жертвовать временем, которое целиком отдавали философии.
Крутые повороты судьбы, большой жизненный опыт нелегкого существования непосредственно сказались на творчестве и мировоззрении Ивана Александровича Ильина. К его способностям и таланту со временем добавилось чувство любви к Родине, любви к русским людям, любви к жизни.
Круг творческих интересов Ильина сосредотачивается на творчестве Гегеля. Начиная с 1914-1917 гг. одна за другой выходят в свет шесть больших статей по философии Гегеля, которые позднее были включены в двухтомное исследование "Философия Гегеля как учения о конкретности Бога и человека" (1918)
Из воспоминаний Г.А. Лемана-Абрикосова о Иване Ильине: "Его работа - труд необычайной глубины, сложности и мало кому доступен по своей отвлеченности. Но зато он сразу поставил Ильина высоко во мнении русского общества, давшего ему прозвище "гегельянца", что, впрочем, не следует понимать как сторонник учения Гегеля, а именно только как автора работы о Гегеле".
В это время многие проявляли интерес к личности Ивана Александровича Ильина. Кто только не причислял Ильина к различным организациям и партиям: начиная с кадетов, черносотенцев и кончая масонством. Сам Ильин в одной из статей для предполагаемого десятого номера журнала "Русский колокол" высказывался следующим образом: "Пользуясь этим случаем, чтобы заявить раз и навсегда: я никогда не был масоном ни в России, ни за границей; я никогда не был и членом какой бы то ни было политической партии. Лицам, утверждающим обо мне обратное (безразлично - русским или иностранцам), я публично предлагаю отнести себя (на выбор) - к безответным болтунам или к бесчестным людям".
Пребывая в научных командировках в Германии, Италии и Франции Иван Александрович с душевным трепетом следил за событиями в России. Если Февральскую революцию он воспринял как "временный беспорядок", то Октябрь 1917 года - как катастрофу.
Г.А. Леман-Абрикосов говорил об этом времени так: "Октябрьская революция застала русское общество в сильном религиозном подъеме. И первые годы революции ознаменовались наполненными храмами, участиями в крестных ходах профессоров и академиков, докладами на религиозные темы, глубокомысленными концепциями происходящих событий в аспекте религиозном и т.п. Характерно это и для Ильина. Но следует оговориться, что он стоял в этом отношении совершенно одиноко, и в том смысле, что не примыкал ни к единому "кружку", течению, равно как, насколько мне известно, не принадлежал и к тем, кого можно назвать "церковниками".
Поздней осенью 1922 года пароход "Обер-бургомистр Хакон" увозил из России "цвет нации", выдающихся людей: ученых, философов и литераторов, которые оказались не нужны новой России. В их числе навсегда покидали Родину Иван Александрович Ильин и его жена Наталья Николаевна.
Получив прекрасное юридическое образование в Московском университете, стажировавшись в лучших университетах Гейдельберга, Фрейбурга, Берлина и Парижа, Иван Александрович, находясь в это время на должности председателя Московского психологического общества, как и многие другие великие умы того времени, был обречен на ссылку из России.
Эта ссылка была заменой смертной казни, к которой Ильина приговорили после многочисленных арестов за резкую критику большевизма в лекциях, прочитанных им в студенческих аудиториях, а также на публичных выступлениях в различных научных обществах.
Живя в Берлине, Иван Александрович продолжал много работать, является одним из создателей Русского научного института, был деканом юридического факультета, членом-корреспондентом Славянского института при Лондовском университете, активно печатается в газетах, выступает с лекциями и докладами.
В это время им написан целый ряд книг по вопросам философии, политики, религии и культуры: "Религиозный смысл философии" , "О сопротивлении злу силою" (1925) , "Путь духовного обновления" (1935) , "Основы художества.О совершенном в искусстве" (1937) и др.
В эти годы он так же активно участвовал в политической жизни русской эмиграции, стал одним из идеологов белого движения.
В своих многочисленных работах Иван Александрович впечатляюще раскрывает благотворное социальное значение христианских ценностей и пагубность антихристианства большевиков. Работая в данном направлении, Иван Ильин косвенно разоблачил и антихристианскую политику нацистской Германии. Взгляды Ильина повлекли за собой запреты гестапо на публичные лекции и арест печатных трудов философа. И он, уволенный из русского научного института и получивший запрет на любую публичную деятельность, был вынужден в 1938 году эмигрировать из Германии в Швейцарию.
Дважды Ильин терял все средства жизни и начинал все заново. Силы ему давали вера и служение Родине, поддержка людей-единомышленников.
К Ильину тянулись и разделяли его взгляды духовно лучшие люди: писатель Иван Сергеевич Шмелев, творцы музыки Сергей Васильевич Рахманинов и Николай Карлович Метнер, гений театра Константин Сергеевич Станиславский, владыка Иоанн Поммер, художники Михаил Васильевич Нестеров и Евгений Евгеньевич Климов, военные Петр Николаевич Врангель и Алексей Александрович фон Лампе.
Во многом благодаря Сергею Васильевичу Рахманинову и многих других своих друзей, он обосновался с женой близ Цюриха. Опасаясь реакции Германии, власти Швейцарии ограничивали деятельность русского философа, но постепенно его положение укреплялось и он уже смог активно заняться творческой деятельностью. Помимо большого числа статей и очерков, выходивших в различных изданиях, в частности составивших впоследствии сборник "Наши задачи" , Иван Александрович также опубликовал на немецком языке три книги философско-художественной прозы, объединенные общим замыслом "Поющее сердце. Книга тихих созерцаний" , а также фундаментальное исследование "Аксиомы религиозного опыта" и велась подготовка к печати книги "Путь очевидности" (1957).
Все это говорит о том, что круг интересов Ильина был весьма широк: его интересовали как религиозные, так и правовые, социально-политические, философские, а также этические, эстетические, антропологические, литературоведческие и поэтические проблемы и направления знания.
На закате своих дней Иван Александрович писал: "Мне 65 лет, я подвожу итоги и пишу книгу за книгой. Часть их я напечатал уже по-немецки, но с тем, чтобы претворить написанное по-русски. Ныне пишу только по-русски. Пишу и откладываю - одну книгу за другой и даю их читать моим друзьям и единомышленникам…И мое единственное утешение вот в чем: если мои книги нужны России, то Господь сбережет их от гибели, а если они не нужны ни Богу ни России, то они не нужны и мне самому. Ибо я живу только для России".
Ильин вошел в историю отечественной культуры не только как православный мыслитель, правовед, оратор, но и как крупный литературный критик, труды которого отличаются философской глубиной, острой наблюдательностью и независимостью от обветшалых штампов и ложных мифов. Самобытность его критической манеры в том, что эстетический анализ художественного произведения или творчества писателя в целом сочетаются у него с духовно-философско-религиозным анализом.
Истинная культура, по Ильину, всегда проникнута светом духовности и надежды, любви и устремленности к совершенству, когда художник обращен сердцем к Богом созданному миру, полному таинственных и неизъяснимых чудес, когда он понимает и всей душой ощущает, что великое и гениальное, созданное человечеством, исходит из светлых пространств Божьего мира, из созерцающего и поющего сердца человеческого.
Истинная культура, по словам Ильина, заключает в себе ту самую духовность, которую часто отожествляют с идеологией, интеллектуальностью, образованностью. Заслуга Ильина в том, что он показал и раскрыл в своих трудах неоднозначность и сложность понятия "духовность", включающую в себя не только веру в Бога, иноматериальный мир и бессмертие души, но и любовь к "отечественным гробам, родному пепелищу"; любовь к родной природе, Родине, равно как и ответственность за их судьбу. Духовность также предполагает устремленность к идеалу совершенства, т.е. к исполнению евангельского завета "Будьте совершенны, как совершенен Отец ваш Небесный"
В лекции "Александр Пушкин" как путеводная звезда русской культуры (1943) Ильин называет Пушкина ренессанской личностью, гармонически поющим классиком, родоначальником прекрасных художественных форм, уничтожающим своим светом хаос. Для Ильина Пушкин представляет замечательный пример национального гения, гениального пророка, показавшего, что Родина - это не обычное слово, но глубоко духовное понятие. И тот, кто не живет Духом, тот не имеет Родины. На останется для него темной загадкой и странной ненужностью.
Самобытность русской поэзии Ильин видит в том, что она "срослась, растворилась с русской природой: русская поэзия научилась у своей природы - созерцательности, утонченности, искренности, страстности, ритму; она научилась видеть в природе не только хаос и космос, но живое присутствие и живую силу Божества. Вот отчего существует тесная связь, нерасторжимое сродство между русской природой и светлым православным мировосприятием русской души, тоскующей о любви, милосердии и благословляющей все живое на земле, от последней былинки в поле до каждой звезды в ночном небе".
Ильин видит особенность русской поэзии в её естественности: "Она не есть ни продукт ума, не продукт риторики. Она есть порождение и излияние русского сердца - во всей его созерцательности, страстной искренности, во всем его свободолюбии и дерзновении; во всем его Богоискательстве, во всей его непосредственной глубине". Иван Александрович говорит, что русский поэт не описывает свои предметы, а перевоплощается в них.
Однако русские поэты видели и историю России, ее пути и судьбы, ее опасности и соблазны. Русская поэзия на протяжении веков была выразительницей "русской религиозности, русской национальной философии и русского пророческого дара. Она выговаривала своим вдохновенным языком то, что у других народов давно уже стало достоянием публицистики".
Вместе с тем русская поэзия всегда воспринимала Россию как живое существо, как живое братство народов, даже " не настаивая на старшинстве русского племени и славянского ствола, а просто осуществляя это старшинство собою, поэтическим вдохновением, этим проявлением духовной зрелости, духовного парения и водительства". Никогда русская поэзия не воспевала порабощения народов и угнетения малых наций. И не случайно, что русская поэзия числит в своих рядах остзейца Дельвига, обрусевшего полунемца Мея, евреев Надсона и М. Волошина, сына англичанина и польки Диксона и мн.др.
И наконец, по словам Ильина, самая существенная особенность русской поэзии в том, что для нее не существовало мелкого и ничтожного. Она обладала величайшей способностью поэтизировать повседневность, когда и "пустяк начинает играть и сверкать в ее лучах; и проза лучится смехом и весельем, а быт оказывался поэтизированным и воспетым". Этот мир, по словам Ильина, становится ясновидческим и прозрачным, и из него начинает сиять и лучиться сама Святая Русь.
Наряду с этим Ильин отмечает и иные тенденции как в русской поэзии, так и в жизни, тенденции, возникшие не без влияния французских просветителей - вольтеровской иронии, его "рассудочного прозаизма" и "прикровенного, всеразъедающего нигилизма", с одной стороны, а с другой - мрачной и унылой "мировой скорби" Байрона. Эти два влияния. Господствовавшие в Европе в 1-й половине 19 века, во 2-й дошли до России, чтоб затем "освежиться и обновиться влиянием Ницше и Маркса".
Русская интеллигенция, не без сарказма пишет Ильин, "научилась у Вольтера нигилистической улыбке, а у Байрона богоборческой позе. Она переняла у Байрона манеру аффектированно идеализировать черный угол своей души".
Не случайно в русской поэзии того времени возникает и нарастает интерес к теме злого духа, осужденного и отвергнутого, но не сдавшегося, не подчинившегося.
Из скрещивания демонической иронии и рассудочной полунауки, продолжает Ильин, возникает тот "душевный уклад, который имел сначала вид светского разочарованного снобизма, потом позитивистского нигилизма, потом нигилистической революциозности и наконец воинствующего безбожия, большевизма и сатанизма".
Особое место в творческом наследии Ильина занимает статья "Когда же возродится великая русская поэзия?", в которой критик связывает возрождение русской поэзии с грядущим духовно-религиозным возрождением России, с процессом "прикровенного, тайного возвращения к вере и молитве". Вся великая русская поэзия прошлого была, по его словам, "порождением чувства восторга, одушевления, вдохновения, сета и огня - именно от того, что мы называем сердцем и отчего душа человека начинает петь…"
С изживанием "великого сердечного созерцания" начинается измельчение содержания поэзии, ее сентиментализма. Начинается беспредметное и туманное фантазирование, эротическая "тредьяковщина". Поэзия превращается в стихослагательство либо талантливое, либо бездарное, в беззастенчивую лабораторию словесных фокусов. Отказ от духовного созерцания, уверенность, что в искусстве все дозволено, и готовность поклониться демоническому превращают поэта в "безответственного болтуна", "кокетливого хвастуна", выражающего в стихотворной форме свою личную "чувственную эротику" при "все возрастающем бесстыдстве".
Поэтому первая задача настоящего поэта заключается в том, чтобы углублять и оживлять свое сердце, вторая - растить, очищать и облагораживать свой духовный опыт. В этом видит Ильин истинный путь к великой поэзии, которая всегда и во всем ищет возвышенного, Божественного и из него поет. Именно ощущение этого начала породило поэтический огонь Пушкина, восторг Языкова, мировую скорбь Лермонтова, ощущение бездны Тютчева, любовь к Отечеству А.К. Толстого.
Грядущие русские поэты, заключает Ильин, сумеют осветить историю крушения России в начале XX столетия и вместе с тем сумеют показать своеобразие и величие русского духа и глубину Православной веры.
В своей книге "О сопротивлении злу силою" (Берлин, 1925) Ильин, полемизируя с учением Толстого, утверждал: "Войн как носитель меча и мироприемлющего компромисса, нуждается в монахе, как в духовнике, и источнике живой силы, религиозной умудренности, нравственной плеромы: здесь он приобщается благодати в таинстве и получает силу для подвига; здесь он укрепляет свою совесть, проверяет цель своего служения и очищает свою душу. Таков Дмитрий Донской у св. Сергия перед Куликовской битвой"
Книга Ильина "О сопротивлении злу силою" была высоко оценена его современниками. П.Б. Струве в статье "Дневник политика" писал, что Ильину удалось "поставить и в определенном христианском смысле разрешить проблему противления злу силою". Н.О. Лосский назвал книгу Ильина "ценным трудом", направленным против толстовского учения о непротивлении, и согласился с ее автором, что бывают в жизни случаи, когда "применение силы по отношению к злу безусловно правильно и спасительно". В свою очередь В.В. Зеньковский утверждал, что от книги Ильина "веет подлинностью и глубиной, в ней есть особая суровая честность", она "чрезвычайно современная, насыщена тем, чем живет и волнуется наше время".
Такая высокая оценка книги Ильина не случайна, ведь автор ее не был одним из первых, кто начинал полемику с Толстым на глубоком философском уровне. Свою критику толстовской теории непротивления он начал с четкого, философски точного определения сущности зла, подчеркивая при этом, что насилие как таковое и есть зло, против которого необходимо бороться, и всякий человек, подвергшийся насилию, заслуживает сочувствия и помощи. Характеризуя признаки зла, Ильин отмечает его внешнюю агрессивность, лукавство, единство и многообразие.
Если бы зло не обладало тенденцией к агрессивности и насилию и не проявлялось бы во внешних поступках, сопротивляться ему посредством физического пересечения было бы не нужно и невозможно. Только наивный человек, поясняет Ильин, может не замечать лукавства зла и полагать, что ему присуще простодушие, прямота и рыцарственная корректность, то с ним можно договариваться, ожидая от него верности, лояльности и чувства долга.
Вся история человечества, по Ильину, состояла в том, что в разные эпохи и в разных общинах лучшие люди гибли, насилуемые худшими, причем это продолжалось всегда до тех пор, пока лучшие не решались дать худшим "планомерный и организованный отпор".
"Прав будет тот, - пишет Ильин, - кто оттолкнет от пропасти зазевавшегося путника; кто вырвет пузырек с ядом у ожесточившегося самоубийцы; кто вовремя ударит по руке прицеливающегося революционера; кто в последнюю минуту собьет с ног поджигателя; кто выгонит из храма кощунствующих бесстыдников; кто бросится с оружием на толпу солдат, насилующих девочку; кто свяжет невменяемого и укротит одержимого злодея".
Ильин напоминает, что на Руси сопротивление злу всегда мыслилось и творилось как активное, организованное служение делу Божьему на земле. Эту идею любви и меча Ильин связывает с древнерусскими православными образами Михаила Архангела и Георгия Победоносца, приводя слова св. Феодосия Печерского: "Живите мирно не только с друзьями, но и с врагами, однако только со своими врагами, а не с врагами Божьими".
Особое место в литературно-критическом наследии Ильина занимает работа "О тьме и просветлении. Книга художественной критики", в которой Иван Александрович анализирует с точки зрения духовных ценностей Православия творчество Бунина, Ремизова и Шмелева.
Высокоодаренной, духовно сильной личностью и пророком назвал Ильина немецкий философ В. Офферманс, выпустивший в 1979 году книгу под названием "Дело жизни русского религиозного философа Ивана Ильина - обновление духовных основ человечества". В ней он отмечает, что размышления Ильина о художественном творчестве опираются на его глубокое знание шедевров во всех областях мирового искусства: "Он был тонким и взыскательным знатоком искусства, для которого всегда самое главное заключалось в духовной глубине, в добротности и внутреннем содержании произведения, а творить художественно означает служить Богу и нести людям радость".
Действительно, значение Ивана Ильина для русской общественности, не смотря на различные оценки, весьма велико. Многие статьи и книги Ильина написаны словно для нас, живущих в начале XXI века. В них можно найти ответы на целый ряд вопросов, волнующих наше общество сегодня. Поэтому не случайно, а скорее закономерно, что творчество известнейшего в свое время мыслителя, блестящего публициста, глубоко верующего человека И.А.Ильина становится достоянием наших современников именно с начала 90-х годов, когда в России вновь наступил период перемен.
Загрузка...