Пьеса А. Н. Островского «Гроза» была написана в 1859 году. События драмы происходят в купеческом городе Калинове, расположенном на берегу Волги, в первой половине девятнадцатого века. В произведении изображена затхлая атмосфера провинциального городка с ее грубостью, ханжеством, властью богатых. Вспомним знаменитую фразу Кулигина: «Жестокие нравы, сударь, в нашем городе, жестокие!» Действие пьесы в основном разворачивается в купеческом доме Кабановых, где мы и знакомимся с главными героями пьесы. Глава этого семейства - Марфа Игнатьевна Кабанова. В доме вместе с ней проживает ее сын Тихон, дочь Варвара и невестка Катерина. Островский вводит нас в мир «темного царства», пытается показать характеры, взаимоотношения и законы, по которым живут люди в этом «темном царстве». Для того чтобы нагляднее показать эти законы и взаимоотношения, Островский противопоставляет двух героинь - Марфу Игнатьевну и Катерину.
Несмотря на то, что Марфа Игнатьевна и Катерина выросли и воспитывались в купеческих семьях, характеры их сформировались совершенно по-разному. В семье, где выросла Катерина, царили любовь и взаимопонимание. Об этом Катерина рассказывала сама: «Я жила, ни об чем не тужила, точно птичка на воле. Маменька во мне души не чаяла, наряжала меня, как куклу, работать не принуждала; что хочу, бывало, то и делаю». Такое воспитание сформировало добрый и мягкий, но, несмотря на это, независимый характер. Вероятно, Марфа Игнатьевна воспитывалась в совершенно других условиях. Скорее всего, она уже с детства испытала на себе жестокость купеческих нравов, их несправедливость, где все было подчинено наживе - все это сформировало другой, нежели у Катерины, характер.
Натура Катерины очень поэтична. Даже в «темном царстве» (так-назвал купеческий мир критик Н. А. Добролюбов) она находит для себя нечто светлое, прекрасное. Например, в песнопениях и стихах странниц и богомолок, в природе, в церковном богослужении. Обладая большим воображением, она создала в своих снах светлый мир, где осуществляются ее мечты. Это мир, где «храмы золотые, сады какие-то необыкновенные, и все поют невидимые голоса». Все это обогащает ее натуру, ее представления о мире.
Если Катерина человек впечатлительный, то Кабаниха, напротив, грубая и ограниченная натура. Она полностью доверяет «откровениям» Фек-луши, ее представление о мире складывается из этих рассказов. Марфа Игнатьевна верит рассказам про «огненного змея» и нечистую силу, про близкий конец света. Свои взаимоотношения с детьми она строит по законам власти. Кабаниха добивается полного подчинения со стороны детей. Она требует, чтобы невестка жила по тем же законам, что и все вокруг.
Но Катерина не хочет подчиняться этим законам, для нее главное во взаимоотношениях с людьми - это доверие, взаимопонимание и искренность. А в этом доме «все как будто из-под неволи». По словам Варвары, можно было делать, что хочешь, лишь бы все «шито да крыто было». Эту атмосферу лжи и лицемерия в доме создала сама Кабаниха. Вся эта покорность матери со стороны ее детей - это только видимость я ложь. Когда Марфа Игнатьевна читает Тихону наставления перед отъездом в Москву, тот соглашается с ней, хотя сам только и ждет, как бы уехать подальше и нагуляться вдоволь. И Катерине дает советы, чтобы она «мимо ушей пропускала», что мать говорит. А Катерина признается, что лгать она не умеет и притворяться не хочет. Но Кабаниха требует хотя бы видимого подчинения, заставляя Катерину выть на крыльце (чтобы видели соседи, как «убивается» жена по своему мужу). А когда Катерина обнимает мужа, Кабанова кричит: «Что на шее виснешь, бесстыдница, в ноги кланяйся!» Но ни одно из ее требований не продиктовано прихотью или капризом, она требует только неукоснительного соблюдения порядков, установленных обычаями и традициями, эти обычаи и традиции заменяют ей юридический закон, диктуют незыблемые моральные правила. Сходным образом относится к традициям и Катерина, для нее они, эти правила, - святое. Но в ее речи и поведении и в помине нет мертвенности Кабанихи, она очень эмоциональна, и традицию она тоже воспринимает лак нечто живое.
Искренность, неумение лгать и притворяться приводят Катерину к гибели. Она не может и не хочет скрывать свою любовь к Борису: «Пусть все знают, пусть все видят, что я делаю! Если я для тебя греха не побоялась, побоюсь ли я людского суда?»
Кабаниха не может ни понять, ни принять такого поведения Катерины. Она считает, что для невестки за это смерти мало. Даже когда Катерина уже была мертва, Марфа Игнатьевна не может простить ее, настолько она пропитана злобой. Рядом с этим жестокосердием натура Катерины кажется особенно мягкой, отзывчивой. Катерина заботится о нищих, а для бедных даже собиралась купить ткани, шить одежду и раздавать им. Она очень любит детей, называет их ангелами. Однако в этом «темном царстве» ее доброта, совестливость становятся ее бедой. Полюбив Бориса, она сталкивается с предательством. Борис оставляет ее здесь, не берет с собой, но она прощает его, потому что любовь ее самозабвенна. Катерина просит прощения у Бориса за то, что ему приходится уезжать из-за нее из города.
Кабанихе тоже ведомо чувство любви. Например, она говорит о своей любви к детям, но эта любовь очень эгоистична и приносит ее детям только несчастья. Тихон превратился в совершенно безвольное существо, а Варвара вынуждена бежать из дома.
Кабаниха уверена в незыблемости тех законов и порядков, которые она отстаивает. Она не может жить без этих старых порядков. «Что будет, как старики перемрут, как будет свет стоять, уж и не знаю»,-сетует она. Поэтому, когда в ее жизнь вторгается что-то новое, она пытается это новое либо уничтожить, либо преисполняется ненавистью к нему. Например, когда Феклуша рассказывает ей о новом изобретении - паровозе, она восклицает: «А меня хоть ты золотом осыпь, так я не поеду». Это новое, которого она так боится и ненавидит, вторгается в ее дом в образе Катерины и не хочет подчиняться тем правилам, по которым живет «темное царство».
И Тихон уже не так беспрекословно подчиняется своей матери. Виновницей всего этого Кабаниха считает Катерину, поэтому так ее и ненавидит. Катерина, в противоположность Кабанихе, понимает, что нельзя жить по тем законам, по которым живет «темное царство». Она старается всячески противиться этим правилам. Грубым упрекам и требованиям Кабанихи она противопоставляет чувство собственного достоинства. По словам Добролюбова, характер Катерины не бунтарский, а любящий, созидающий. Но он остается таким до тех пор, пока над ее чувством собственного достоинства не начинают издеваться, тогда она способна и на бунт. Любовь к Борису открыла ей глаза на мир. До поры до времени она «терпела» Кабаниху, потому что понимала, что если ей открыто противостоять, то будет еще хуже. Но потом она поняла, что лучше умереть, чем так жить. Простившись с Борисом, она решает, что ей делать дальше: «Куда теперь? Домой идти? Нет, мне что домой, что в могилу... - все равно... И люди мне противны, и дом мне противен, и стены противны! Не пойду туда!»
Это любовь толкает ее на активный протест. Она решает броситься в Волгу. Для нее ужасна мысль, что ее могут вернуть домой насильно: «А поймают меня да воротят домой насильно... Ах, скорей, скорей!» Этот протест не вызывает у Кабанихи понимания, а только новую злобу. «Об ней плакать-то грех!» - восклицает она, глядя на мертвую Катерину.
Островский вводит в пьесу эти два абсолютно противоположных образа для того, чтобы показать, что «темное царство» не вечно. Появляются люди, способные противостоять этому миру. И чем больше таких людей, тем меньше вероятность того, что «темное царство» будет жить. Кабаниха боится всего нового, потому что она чувствует, что оно может разрушить те моральные устои, по которым Кабаниха жила всю жизнь, а вместе с ними и все «темное царство». На протяжении всей пьесы мы постоянно противопоставляем двух героинь. Кабаниха - это воплощение мертвящих начал бытия, а Катерина же представляет собой лучшие качества патриархальной жизни в их первозданной чистоте.
Страница: [ 1 ]
<…> идея о домашнем деспотизме и еще десяток других не менее гуманных идей, пожалуй, и кроются в пьесе г. Островского. Но уж наверное не ими задавался он, приступая к своей драме. Это видно из самой пьесы <…> На домашний деспотизм автор потратил меньше красок, чем на изображение других пружин своей пьесы. С таким деспотизмом еще можно ужиться. Кудряш с Варварой славно водят его за нос, да и сам молодой Кабанов не слишком-то им стесняется и преисправно зашибает хмелем. Старуха Кабанова более сварлива, чем зла, более закоренелая формалистка, чем черствая женщина. Гибнет одна Катерина, но она погибла бы и без деспотизма. Это жертва собственной чистоты и своих верований. Но к этой мысли существенной, вытекающей прямо из характера Катерины, мы еще возвратимся. А теперь остановимся на этой личности.
Перед нами два женских лица: старуха Кабанова и Катерина. Обе они родились в одном и том же слое общества, а может быть, и даже всего вероятнее, в одном и том же городе. Обе они с малолетства окружены были одними и теми же явлениями, явлениями странными, уродливыми до какой-то сказочной поэзии. Они с ранних лет подчинились одним и тем же требованиям, одним и тем же формам. Вся жизнь их, размеренная на часы, течет с математическою правильностью. Смотрят на жизнь они совершенно одинаково, веруют и поклоняются одному и тому же. Религия у них одна и та же. Странницы и богомолки не переводятся у них в доме, рассказывают им нелепейшие сказки о своих далеких странствиях, сказки, в которые они обе верят, как в нечто непременное и неизменное. Дьявол с своими проказами играет у них такую же роль, как самое обыденное явление, роль какого-то домашнего человека. А между тем вся эта жизнь, все эти обстоятельства, все это верование сделали из одной сухую и черствую формалистку, еще более засушили в ней от природы сухой и бедный темперамент, тогда как другая (Катерина), не переставая подчиняться окружающим ее явлениям, совершенно убежденная в их законности и истине, создает изо всего этого целый поэтический мир, полный какого-то чарующего обаяния. Ее спасают и нравственная чистота и младенческая невинность, и та поэтическая сила, которая врождена в этом характере. Это лицо, не переставая быть действительным, все проникнуто поэзией, тою русскою поэзией, которая веет на вас из русских песен и преданий. Поэтическая сила в ней так велика, что она все облекает в поэтические образы, во всем видит поэзию, даже в могиле. Солнышко ее греет, говорит она, дождичком мочит, весной на ней травка вырастет, мягкая такая, - птички гнездышко выведут, цветочки расцветут.
Мы должны привести здесь одну поэтическую страницу драмы г. Островского, чтоб иметь возможность далее проследить характер Катерины!
Такая ли я была, - говорит она Варваре, сестре своего мужа. - Я жила, ни об чем не тужила, точно птичка на воле. Маменька во мне души не чаяла, наряжала меня как куклу, работать не принуждала; что хочу, бывало, то и делаю. Знаешь, как я жила в девушках? Вот я тебе сейчас расскажу. Встану я, бывало, рано; коли летом, так схожу на ключик, умоюсь, принесу с собой водицы, и все, все цветы в доме полью. У меня цветов было много, много. Потом пойдем с маменькой в церковь, все, и странницы. У нас полон дом был странниц, да богомолок. А придем из церкви, сядем за какую-нибудь работу, больше по бархату золотом, а странницы станут рассказывать, где они были, что видели, жития разные, либо стихи поют. Так до обеда время и пройдет, тут старухи уснуть лягут, а я по саду гуляю. Потом к вечерне, а вечером опять рассказы, да пение. Таково хорошо было.
А когда Варвара замечает ей, что и теперь она так же точно живет, то она продолжает:
Да здесь все как-будто из-под неволи. И до смерти я любила в церковь ходить! Точно, бывало, я в рай войду и не вижу никого, и время не помню, и не слышу, когда служба кончится. Точно, как все это в одну секунду было. Маменька говорила, что все, бывало, смотрят на меня, что со мной делается! А знаешь, в солнечный день, из купола такой светлый столб вниз идет и в этом столбе ходит дым, точно облака, и вижу я, бывало, будто ангелы в этом столбе летают и поют. А то, бывало, девушка, ночью встану, у нас тоже везде лампадки горели, да где-нибудь в уголке и молюсь до утра. Или рано утром в сад уйду, еще только солнышко восходит, упаду на колени, молюсь и плачу, и сама не знаю, о чем молюсь и о чем плачу; так меня и найдут. И об чем я молилась тогда, чего просила, не знаю; ничего мне не надобно, всего у меня было довольно. А какие сны мне снились, Варенька, какие сны! Или храмы золотые, или сады какие-то необыкновенные, и все поют невидимые голоса, и кипарисом пахнет, и горы и деревья, будто не такие, как обыкновенно, а как на образах пишутся.
Из этой страницы, удивительной по своей поэтической прелести, характер ясно создается в уме вашем. Это та же самая обстановка, в которой окончательно зачерствела Кабанова и которую молодое, мечтательное воображение Катерины оправило в такую высокую поэзию. Для этой чистой, незапятнанной натуры доступна одна только светлая сторона вещей; подчиняясь всему окружающему, находя все законным, она умела из мизерной жизни провинциального городка создать свой собственный мирок. Она верит всем бредням странниц, верит в нечистую силу и особенно боится ее. Эта сила в воображении ее украсилась всеми преданиями, всеми народными рассказами. Десять тысяч церемоний, так деспотически властвующих в городке, где живет она, нисколько не смущают ее. Она выросла среди них и исполняет их свято. Там только, где они насилуют ее открытую и прямую душу, там она возмущается против них. Она не станет, например, как ни уговаривай ее, выть по уехавшем муже, для того только, чтобы люди видели, как она его любит. "Не к чему! Да я не умею. Что народ-то смешить!" -- отвечает она на слова свекрови, что, дескать, хорошая жена, проводивши мужа-то, часа полтора воет, лежит на крыльце. Малейшее отклонение от прямого пути она считает тяжким грехом. Ад со всеми своими ужасами, со всей своей огненной поэзией настолько же занимает ее воображение, как и рай с его радостями. Но не приписывайте ее чистоты и добродетели одному религиозному направлению ума. Чистота эта в ней врожденная. Без нее она, как и тысячи других, вошла бы в разные сделки и договоры с своею совестью и посредством разных пожертвований, эпитимий, * лишних постов и поклонов, прекрасно ужилась бы и с адом и с раем, как бы ни был ужасен один, неподкупен другой.
А между тем, лукавый или жизнь смущает ее и вводит в соблазн. Горькая участь, которую она терпит в доме от свекрови, ничтожество мужа, который хотя и любит ее, но неспособен заставить ее полюбить себя, принуждают ее оглянуться вокруг себя, выйти из поэтического мира, отодвинувшегося от нее и стоящего теперь перед нею уже как воспоминание. В прекрасной сцене первого действия с Варварой, она с прелестным простодушием рассказывает ей состояние души своей. Ей только показалось, что Варвара выразила к ней сочувствие, и она сейчас же выкладывает перед нею все сокровища своего сердца. Эту черту русского характера откровенничать перед первым встречным, чрезвычайно удобную для драматической формы, вы встретите в каждом произведении г. Островского. Если Катерина в этой сцене еще не признается ей в любви к Борису, племяннику одного превзбалмошного купца Дикого, то потому только, что она еще сама не подозревает этой любви в себе. А между тем она уже любит и, раз уверившись в этом, отдается своей любви почти без борьбы и с полным сознанием греха. Катерина женщина пылкая, женщина первых впечатлений и порывов, женщина жизни. Она очень хорошо знает, что падет, лишь только муж уедет в Москву, что ей не совладать с своим сердцем, и она заранее ищет средств, и обороны против искушения. Когда муж отказывается взять ее с собою, она просит его, на коленях просит, чтоб он взял с нее какую-нибудь клятву страшную, "чтоб не смела я,-- говорит она -- без тебя ни под каким видом ни говорить ни с кем чужим, ни видеться, чтоб и думать я не смела ни о ком, кроме тебя... Чтоб не видать мне ни отца, ни матери! Умереть мне без покаяния, если я..."
<…>Она сдержала бы свою Клятву. В этих словах виден весь характер. Она слабая женщина, хотя и пылкая и страстная. Все, что она говорит с Варварой о своей прыти, есть не что иное, как милое хвастовство с ее стороны, хвастовство натуры, не знающей ни жизни, ни настоящих своих сил. Удержать ее от падения может одна только религия, понимаемая ею, как и всеми нашими простолюдинами, весьма узко и вещественно. В искупительные жертвы своей клятвы она даст самые дорогие блага -- своих родителей, свою надежду не умереть без покаяния. Но муж не взял с нее этой клятвы, приняв, вероятно, ее желание за бабью блажь, и она пала.
Лукавый, мучивший ее соблазном, любит такие натуры. Они очень податливы на любовные искушения и мало с ним борются, как будто заранее знают, что им не побороть врага. Они заранее знают, что не перенесут своего падения, что за днями восторгов потянутся длинные годы слез и раскаяния, и что лучшее, чем может закончиться их горькая жизнь, будут высокие монастырские стены, или долгие и искренние странствия по разным богомольням, если только не омут какой-нибудь реки или дно ближайшего пруда. И все-таки падают.
Достоевский М.М. «"Гроза". Драма в пяти действиях А.Н. Островского»
– это натура не податливая, не гнущаяся. В ней сильно развита личность, в ней много силы, энергии; ее богатая душа требует свободы, широты, – она не хочет тайком «воровать» у жизни радости. Она способна не согнуться, а сломаться. (См. также статью Образ Катерины в пьесе «Гроза» – кратко .)
А. Н. Островский. Гроза. Спектакль
Воспитание Катерина получила чисто национальное, выработанное еще древнерусской педагогикой Домостроя . Все детство и юность жила она взаперти, но атмосфера родительской любви смягчала эту жизнь, – к тому же и влияние религии препятствовало её душе зачерстветь в удушающем одиночестве. Напротив, – неволи она не чувствовала: «жила – ни об чем не тужила, точно птичка на воле!». Катерина ходила часто по церквам, слушала рассказы странниц и богомолок, слушала пенье духовных стихов, – жила беззаботно, окруженная любовью и лаской... И выросла она прекрасной, нежной девушкой, с тонкой душевной организацией, большой мечтательницей... Воспитанная на религиозный лад, она жила исключительно в кругу религиозных представлений; её богатая фантазия питалась только теми впечатлениями, которые почерпала из жизни святых, из легенд, апокрифов и тех настроений, которые переживала она во время богослужения...
«...до смерти я любила в церковь ходить! – вспоминала она впоследствии свою юность в разговоре с мужниной сестрой Варварой. – Точно, бывало, я в рай войду... И не вижу никого, и время не помню, и не слышу, когда служба кончится. Маменька говорила, что все, бывало, смотрят на меня, что со мною делается! А, знаешь, в солнечный день из купола такой светлый столб вниз идет и в этом столбе ходит дым, точно облака. И вижу я, бывало, девушка, ночью встану – у нас тоже везде лампадки горели, – да где-нибудь, в уголке и молюсь до утра. Или рано утром в сад уйду, еще только солнышко восходить, – упаду на колени, молюсь и плачу, и сама не знаю, о чём молюсь и о чём плачу!»
Из этого рассказа видно, что Катерина была не просто религиозным человеком, – она знала минуты религиозного «экстаза», – той восторженности, которой богаты были святые подвижники, и примеры которой найдем мы в изобилии в житиях святых... Как и они, Катерина зрела «видения» и чудесные сны.
«А какие мне сны снились Варенька, какие сны! Или храмы золотые, или сады какие-то необыкновенные...И все поют невидимые голоса, и кипарисом пахнут... И горы, и деревья, будто не такие, как обыкновенно, а как на образах пишутся!»
Из всех этих рассказов Катерины явствует, что она – не совсем обыкновенный человек... Её душа, сдавленная старинным строем жизни, ищет простора, не находит его вокруг себя и уносится «горе», к Богу... Много таких натур в старое время уходило в «подвижничество»...
Но иногда и в отношениях к родным прорывалась энергия её души, – она не шла «против людей», но, возмущенная, протестуя, она уходила тогда «от людей»...
«Такая уж я зародилась горячая! – рассказывает она Варваре. – Я еще лет шести была, не больше, так что сделала! Обидели меня чем-то дома, а дело было к вечеру, уж темно; я выбежала на Волгу, села в лодку, да и отпихнула ее от берега. На другое утро уж нашли, верст за десять!..
Эх, Варя, не знаешь ты моего характеру! Конечно, не дай бог этому случиться! А уж коли очень мне здесь опостынет, так не удержат меня никакой силой. В окно выброшусь, в Волгу кинусь. Не хочу здесь жить, так не стану, хоть ты меня режь!»
Из этих слов видно, что спокойная, мечтательная Катерина знает порывы, с которыми трудно справиться.
Сравнение образов Катерины и Кабанихи
они обе не вспоминают. Только Кабаниха вся прикована к земле, все ее силы направлены на удержание, собирание, отстаивание уклада, она - блюститель окостеневшей формы патриархального мира. Жизнь она воспринимает как церемониал, и ей не просто не нужно, но и страшно подумать о давно исчезнувшем, отлетевшем духе этой формы. А Катерина воплощает дух этого мира, его мечту, его порыв. Катериной Островский показал, что и в окостенелом мире Калинова может возникнуть народный характер поразительной красоты и силы, вера которого - пусть и мрачная, истинно калиновская - все же основана на любви, па свободном мечтании о справедливости, красоте, какой-то высшей правде.
«луч света в темном царстве», по выражению Добролюбова, появилась не откуда-то из просторов другой жизни, другого исторического времени (ведь патриархальный Калинов и современная ему Москва, где кипит суета, или железная дорога, о которой рассказывает Феклуша, - это разное историческое время), а родилась, сформировалась в тех же калиновских условиях. Островский подробно говорит об этом уже в экспозиции пьесы, когда Катерина рассказывает Варваре о своей жизни в девичестве. Это один из самых поэтических монологов Катерины. Здесь нарисован идеальный вариант патриархальных отношений и патриархального мира вообще.
«Я жила, ни о чем не тужила, точно птичка на воле... Что хочу, бывало, то и делаю», - рассказывает Катерина. Но это была «воля», совершенно не вступавшая в противоречия с веками сложившимся укладом замкнутой жизни, весь круг которой ограничен домашней работой и религиозными мечтаниями. Это мир, в котором человеку не приходит в голову противопоставить себя общему, поскольку он еще и не отделяет себя от этой общности. А потому и нет здесь насилия, принуждения. Идиллическая гармония патриархальной семейной жизни осталась в очень отдаленном историческом прошлом, а в последующие века постулировалась в кодексе патриархальной морали, освященной религиозными представлениями. Катерина живет в эпоху, когда самый дух этой морали - гармония между отдельным человеком и нравственными представлениями среды - исчез и окостеневшая форма отношений держится на насилии и принуждении. Чуткая душа Катерины уловила это. Выслушав рассказ невестки о жизни до замужества, Варвара удивленно восклицает: «Да ведь и у нас то же самое». «Да здесь все как будто из-под неволи», - роняет Катерина и продолжает свой рассказ о поэтических переживаниях во время церковной службы, которую она так вдохновенно любила в девичестве.
Это смутное чувство, которое Катерина не может, конечно, объяснить рационалистически, - просыпающееся чувство личности. В душе героини оно, естественно, принимает не форму гражданского, общественного протеста - это было бы несообразно со всем складом понятий и всей сферой жизни купеческой жены - а форму индивидуальной, личной любви. В Катерине рождается и растет страсть, но это страсть в высшей степени одухотворенная, бесконечно далекая, от бездумного стремления к потаенным радостям. Проснувшееся чувство любви воспринимается Катериной как страшный, несмываемый грех, потому ЧТО любовь к чужому человеку для нее, замужней женщины, есть нарушение нравственного долга. Моральные заповеди патриархального мира для Катерины полны своего первозданного значения и смысла. Она всей душой хочет быть чистой и безупречной, ее нравственная требовательность к себе безгранична и бескомпромиссна. Уже осознав свою любовь к Борису, она изо всех сил стремится ей противостоять, но не находит опоры в этой борьбе.
«Точно я стою над пропастью и меня кто-то туда толкает, а удержаться мне не за что», - признается она Варваре.
Для Катерины же форма и ритуал сами по себе не имеют значения- ей важна человеческая суть отношений.
Катерину отдали замуж молодой, судьбу ее решила семья, и она принимает это как вполне естественное, обычное дело. Она входит В семью Кабановых, готовая любить и почитать свекровь, заранее ожидая, что муж ее будет над ней властелином, но также и опорой, и защитой. По Тихон пи в какой мере не отвечает этой роли. Незлобивый и слабый человек, он мечется между суровыми требованиями матери и состраданием к жене. Тихон любит Катерину, но совсем не так, как по нормам идеальной патриархальной морали должен любить свою жену настоящий муж, ее естественный руководитель и защитник. И чувство Катерины к нему совсем не такое, какое она должна бы питать к нему по ее же собственным представлениям.
Публикация «Грозы» пришлась на 1860 год. Непростые времена. В стране пахло революцией. Путешествуя по Волге в 1856 году, автор делал наброски будущего произведения, где старался изобразить наиболее точно купеческий мир второй половины 19в. В пьесе лежит неразрешимый конфликт. Именно он привел к смерти главной героини, не справившейся со своим эмоциональным состоянием. Образ и характеристика Катерины в пьесе «Гроза» портрет сильной, неординарной личности, вынужденной существовать в условиях небольшого патриархального города. Девушка не смогла простить себе измену, отдав себя на людской самосуд, даже не надеясь заслужить прощение. За что и поплатилась жизнью.
Катерина Кабанова – жена Тихона Кабанова. Невестка Кабанихи.
Образ и характеристика
После замужества мир Катерины рухнул. Родители ее баловали, лелеяли, словно цветок. Девушка росла в любви и с чувством безграничной свободы.
«Маменька во мне души не чаяла, наряжала меня, как куклу, работать не принуждала; что хочу, то и делаю».
Стоило ей очутиться в свекровином доме, все изменилось. Порядки, законы те же, но теперь из любимой дочери Катерина стала подчиненной невесткой, которую свекровь ненавидела всеми фибрами души и даже не пыталась скрывать своего отношения к ней.
Совсем юной ее отдали в чужую семью.
«Молоду тебя замуж-то отдали, погулять-то тебе в девках не пришлось; вот у тебя сердце-то и не уходилось еще».
Так положено, для Катерины это было нормальным. По любви в те времена никто не строил семью. Стерпится-слюбится. Она готова подчиниться, но с уважением и любовью. В доме мужа о таких понятиях не ведали.
«Такая ли я была! Я жила, ни об чем не тужила, точно птичка на воле…»
Катерина свободолюбива. Решительна.
«Такая уж я зародилась, горячая! Я еще лет шести была, не больше, так что сделала! Обидели меня чем-то дома, а дело было к вечеру, уж темно; я выбежала на Волгу, села в лодку да отпихнула ее от берега. На другое утро уж нашли, верст за десять!».
Она не из тех, кто подчиняется самодурам. Грязные интриги со стороны Кабановой ей не страшны. Для нее свобода главней всего. Не выполнять идиотские приказы, не прогибаться под чужое влияние, а делать то, что душа пожелает.
Ее душа томилась в ожидании счастья и взаимной любви. Тихон, муж Катерины, любил ее, по-своему, как умел, но слишком сильно было влияние его матери на него, настраивающей против молодой жены. Проблемы он предпочитал глушить алкоголем, а от конфликтов в семье сбегал в дальние командировки.
Катерина часто оставалась в одиночестве. Детей с Тихоном не нажили.
«Эко горе! Деток-то у меня нет: все бы я и сидела с ними да забавляла их. Люблю очень с детьми разговаривать – ангелы ведь это».
Девушка все чаще грустила о своей никчемной жизни, молясь перед алтарем.
Катерина религиозна. Походы в церковь словно праздник. Там она отдыхала душой. Ребенком ей слышалось пение ангелов. Она верила, что мольбы Бог услышит везде. Когда не было возможности сходить в храм, девушка молилась в саду.
Новый виток жизни связан с приездом Бориса. Она понимает, что страсть к чужому мужчине ужасный грех, но справится с ней не в силах.
«Ведь это нехорошо, ведь это страшный грех, Варенька, что я другого люблю?».
Она пыталась сопротивляться, но сил и поддержки у нее не хватило:
« точно я стою над пропастью, а удержаться мне не за что».
Слишком сильно оказалось чувство.
Грешная любовь подняла волну внутреннего страха за свой поступок. Чем сильнее росла любовь к Борису, тем больше она ощущала греховность. Как за последнюю соломинку хваталась, взвывая к мужу с просьбой забрать ее с собой, но Тихон недалекий человек и не смог понять душевных страданий жены.
Плохие сны, необратимое предчувствие надвигающейся беды сводили с ума Катерину. Она чувствовала приближение расплаты. С каждым раскатом грозы, ей казалось, что Бог кидает в нее стрелы.
Устав от внутренней борьбы, Катерина публично признается мужу в измене. Даже в этой ситуации бесхарактерный Тихон был готов простить ее. Борис, узнав о ее раскаянии, под давлением дяди покидает город, бросив любимую на произвол судьбы. Катерина не получила от него поддержки. Не выдержав душевных мук, девушка бросается в Волгу.
Загрузка...