1.1.Представления о языке в культурах древнего Ближнего Востока (3-е - 1-е тыс. до н.э.)
1.2.Китайская языковедческая традиция
1.3.Индийская языковедческая традиция
1.4.Арабская языковедческая традиция
1.5.Языкознание в Японии
1.6.Лингвистическая мысль в Бирме, Тибете, Индонезии и Малайзии
1.7.Языкознание в Иране
2.ГРЕКО-РИМСКАЯ ЯЗЫКОВЕДЧЕСКАЯ ТРАДИЦИЯ КАК ФУНДАМЕНТ ЕВРОПЕЙСКОГО ЯЗЫКОЗНАНИЯ
2.1.Лингвофилософская и грамматическая мысль в древней Греции
2.2.Философия языка и языкознание в древнем Риме
3.ПРОБЛЕМЫ ЯЗЫКА В СРЕДНЕВЕКОВОМ ЗАПАДНОХРИСТИАНСКОМ МИРЕ
3.1.Проблемы философии языка в патристике (2-8 вв.)
3.2.Становление письменности на родных языках в западноевропейском культурном ареале
3.3.Разработка лингвистических проблем в раннесредневековой Западной Европе
3.4.Разработка лингвистических проблем в Западной Европе позднего Средневековья
4.ПРОБЛЕМЫ ЯЗЫКА В СРЕДНЕВЕКОВОМ ВОСТОЧНОХРИСТИАНСКОМ МИРЕ
4.1.Византийское языкознание (4-15 вв.)
4.2.Создание собственных систем письма в восточнохристианском культурном ареале
4.3.Формирование и развитие знаний о языке у южных и западных славян
4.4.Формирование и развитие знаний о языке в средневековой Руси
4.5.Формирование лингвистической мысли в Армении
4.6.Развитие лингвистической мысли в Грузии
5.ЕВРОПЕЙСКОЕ ЯЗЫКОЗНАНИЕ 16-18 вв.
6. ЕВРОПЕЙСКОЕ ЯЗЫКОЗНАНИЕ ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ 19 в.
6.1.Наследование старых традиций и беспрерывные поиски новых путей: в языкознании 19-20 вв.
6.2.Лингвистический компаративизм и образующие его области исследований
6.3. Подготовка лингвистического компаративизма
6.4.Западноевропейский лингвистический компаративизм конца 10-х - начала 50-х гг.
6.5.Сравнительно-историческое языкознание в России первой половины 19 в.
6.6.Вильгельм фон Гумбольдт
7.ЕВРОПЕЙСКОЕ ЯЗЫКОЗНАНИЕ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ 19 в.
7.1. А. Шлайхер и натурализм в историческом языкознании
7.2. Х. Штайнталь и психологизм в историческом языкознании
7.3. А.А. Потебня и Харьковская лингвистическая школа
7.4. Младограмматический период развития сравнительно-исторического языкознания
8. ФОРМИРОВАНИЕ ОСНОВ ЯЗЫКОЗНАНИЯ 20 в.
8.1. И.А. Бодуэн де Куртенэ и Казанская лингвистическая школа
8.2. Ф.Ф. Фортунатов и фортунатовское течение в языкознании
8.3. Лингвистическая концепция Ф. де Соссюра
9.ОСНОВНЫЕ ЛИНГВИСТИЧЕСКИЕ ШКОЛЫ И НАПРАВЛЕНИЯ, ФОРМИРОВАВШИЕСЯ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ 20 в.
9.1.Петербургская лингвистическая школа
9.2.Женевская лингвистическая школа
9.3.Школа А. Мейе и социологический подход к изучению языка
9.4.Лингвистический структурализм: претензии и результаты
9.5.Пражская школа лингвистического структурализма
9.6.Датский структурализм (глоссематика)
9.7.Американский структурализм и его направления
9.10.Лондонская школа структурализма
9.11Сравнительно-историческое языкознание в 20 в.
10.НЕКОТОРЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ И ШКОЛЫ В ЯЗЫКОЗНАНИИ ПОСЛЕДНИХ ДЕСЯТИЛЕТЙ 20 в.
10.1.Генеративное (порождающее) языкознание
10.2.Современные исследования в области функциональной лингвистики
10.2.1.Лингвистическая семантика
10.2.2.Коммуникативно-деятельностные теории языка
10.2.3.Психолингвистика и нейролингвистика
10.2.4.Язык и этнос
10.2.5.Язык и социум
Современная лингвистика представляет собой продукт длительного и довольно противоречивого исторического развития лингвистического знания. И многие ее проблемы могут быть лучше поняты в историческом аспекте, при обращении к далекому или близкому прошлому науки о языке, к особенностям его развития в разных этнокультурных контекстах. Первоначальные элементы лингвистического знания формировались в процессе деятельности, связанной с созданием и совершенствованием письма, обучением ему, составлением словарей, толкованием священных текстов и текстов старых памятников, освоением структуры звучащей речи (особенно поэтической), поисками путей наиболее эффективного воздействия магического слова в жреческих обрядах и т.п. Но постепенно круг задач расширялся, анализу подвергались все новые и новые аспекты языка, строились новые лингвистические дисциплины, формировались новые парадигмы исследовательской работы. Поэтому сегодня языкознание выступает как система, объединяющая в себе множество лингвистических наук, которые лишь в совокупности дают нам достаточно полное знание обо всех сторонах человеческого языка вообще и обо всех отдельных языках. Современное языкознание, далее, является продуктом познавательной деятельности, которая осуществлялась усилиями представителей многих этнических культур, в самых разных регионах и странах мира. Уже ряд веков тому назад результаты лингвистических исследований в какой-либо национальной научной школе благодаря книгам и журналам становились известны коллегам из других стран. Обмену идеями также способствовали широко практиковавшие еще в 19 в. поездки на стажировку или на учебу в ведущие лингвистические центры других стран. В 20 в. довольно частыми стали международные конференции языковедов. Во второй половине 20 в. начали стремительно совершенствоваться технические средства связи, и к настоящему времени мы уже располагаем колоссальными возможностями оперативного обмена лингвистической информацией через электронную почту (electronic mail, e-mail), группы новостей (news groups), телеконференции, речевую связь (voice mail), страницы Интернета и т.п. Возрастающие с течением времени контакты между языковедами разных национальных школ и традиций, взаимообмен идеями и концепциями приводят к тому, что сейчас на основе процесса интернационализации довольно быстро формируется своего рода мировое языкознание. Его можно теперь, казалось бы, рассматривать как целостную науку интернационального, планетарного масштаба. Вместе с тем, однако, нельзя не видеть, что в нем имеется множество отдельных национальных традиций, расходящихся иногда настолько, что приходится сомневаться в наличии планетарного единства. Активное взаимодействие национальных лингвистических школ в настоящее время невозможно отрицать. И тем не менее интернационализация лингвистического знания - это скорее лишь наблюдающаяся сегодня тенденция. Нельзя не видеть, что в усилиях по сближению национальных школ довольно нередко заметно прослеживается стремление ориентироваться на европоцентристское понимание языка. Последние десятилетия характеризуются, к тому же, активной экспансией идей, развиваемых американскими лингвистами. Поэтому пока история мирового языкознания - это прежде всего история языкознания в каждой отдельно взятой стране или отдельном регионе мира, в каждой отдельной культуре. Во всяком случае, она не может строиться в отрыве от культурной, общественной и политической истории той страны, где возникает и развивается соответствующая лингвистическая традиция, от духовного и общенаучного ее климата. Разными в различных культурных ареалах оказываются, как свидетельствует история нашей науки, темп развития лингвистического знания и направления научных поисков. В одних ареалах на начальном этапе на первом плане оказывались проблемы изобретения и совершенствования систем письма и интерпретации письменных текстов (Китай, древняя Греция), в других - проблемы звучащей речи (Индия). В одних ареалах языковедческие искания сосредоточивались на протяжении многих сотен и даже тысяч лет в основном на лексикографической деятельности, как, например, в Китае, в других же ареалах они были направлены по преимуществу на грамматический анализ (так обстояло дело в греко-римском языкознании и в сложившейся на ее основе европейской языковедческой традиции). В одних лингвистических традициях языковедение оказывалось относительно самостоятельной областью занятий, в других же представляло собой лишь один из аспектов теоретико-познавательной и практической деятельности более широкого плана. Далеко не всегда одинаковы в разных национальных лингвистических традициях наборы лингвистических дисциплин, их иерархическое упорядочение, основные единицы анализа языка, парадигмы исследования. Неодинаковы подходы к поиску контактов со смежными науками, к установлению места языка в иерархии человеческих ценностей. Разные национальные языковедческие школы формировались в несходных контекстах общенаучных и практических ситуаций и неодинаково относятся к взаимодействию с такими науками, как философия, гносеология, теология, логика, риторика, поэтика, филология, литературоведение, история, эстетика, психология, биология, антропология, этнология, история, социология, культурология, этнография, медицина, математика, семиотика, теория коммуникации, кибернетика, информатика, лингводидактика, переводоведение и т.п. Поэтому специалисту в области той или иной частной лингвистики (языкознания немецкого, английского, французского, русского, польского, болгарского, арабского, индийского, китайского, японского и т.д.) приходится нелегко, если язык специальности для него не является родным и - в особенности - если сам он был воспитан в русле отечественной лингвистической, общенаучной и культурной традиции. Достаточно, например, сравнить распространенные, с одной стороны, в России и, с другой стороны, в Германии (или Франции, или США и т.д.) классификации грамматических явлений (скажем, частей речи) или трактовки соотношения слова и морфемы. Речь в данном случае идет о достаточно близких типологически языках и научных традициях, но тем не менее различия между двумя соответствующими национальными традициями вполне ощутимы. Есть и сходные моменты в зарождении и развитии лингвистического знания в разных этнокультурных контекстах. Во многих национальных лингвистических традициях и школах обсуждались и продолжают обсуждаться так называемые вечные проблемы, относящиеся к философии (точнее, к онтологии) языка (происхождение языка, его сущность, взаимоотношение языка и мышления, взаимосвязь языковых средств выражения и содержания, природный или конвенциональный характер связи слова и вещи, сходства и различия между человеческим языком и "языками" животных). В лингвистических школах Востока нередко высказывались конкретные грамматические и фонологические идеи, предвосхищавшие достижения европейской и американской лингвистической мысли 20 в. Сопоставление разных лингвистических традиций представляет собой одну из важнейших задач истории языкознания. Предлагаемый вниманию читателей курс как раз и ориентирован на то, чтобы охарактеризовать в очерках по истории языкознания в разных странах и в разных культурных ареалах совпадающее и специфическое в каждой из описанных традиций научного изучения языка. В начале курса рассматриваются вопросы складывания и развития лингвистического знания в странах Восточного мира. Оно меньше знакомо европейскому читателю, но накопленный здесь языковедческий опыт может быть весьма поучителен для европейских лингвистов. В первой главе сперва освещается лингвистическая практика в древних государствах Восточного Присредиземноморья (Ближнего Востока), где появились и быстро эволюционировали древнейшие системы письма и где сложилось алфавитное письмо финикийцев, распространение которого сыграло огромную роль в развитии культур многих стран на Востоке, Юге и Западе, но где так и не сформировалась собственная целостная грамматическая теория. Затем внимание уделяется трем ведущим восточным языковедческим традициям, оказавшимся наиболее устойчивыми (китайская и индийская, сформировавшиеся в глубокой древности , и появившаяся в средневековый период арабская). Они послужили исходным базисом для создания своих традиций в большом ряде восточных стран, а в некоторых случаях воздействовали также и на языкознание Европы. Глава завершается очерками восточных языковедческих традиций, опиравшихся при своем создании и в дальнейшем развитии на принципы китайского, индийского и арабского языкознания (Япония, Тибет, Бирма, Индонезия и Малайзия, Иран). В следующих главах предметом рассмотрения являются западные лингвистические школы. Соответствующие очерки сгруппированы в главы, посвященные формированию базисной для европейского языкознания греко-римской языковедческой традиции и продолжившей ее языковедческой мысли раннего и позднего Средневековья, а также Нового времени. Здесь, в западном мире, обнаруживается своеобразное, характерное для Средневековья (да и для нашего времени тоже) противопоставление своего Запада и своего Востока как двух во многом не схожих культурных ареалов. В виду имеются, во-первых, сложившийся на основе римско-латинской культуры мир, который иногда называют условно Romania и Germania и к которому может быть отнесена также Slavia Latina, и, во-вторых, мир, который сформировался на основе греко-византийской культуры и в котором особо выделяется мир, известный под именем Slavia Orthodoxa. Противопоставление этих двух культурных ареалов нашло отражение в концептуальном и методологическом различии языковедческих традиций Запада и Востока Европы. К восточноевропейскому миру (не в географическом , а в культуроведческом плане) относятся также Армения и Грузия, в которых языкознание начинало формироваться под греко-византийским влиянием (вместе с принятием христианства в его восточном варианте). Наша отечественная наука о языке, восходящая в своих истоках к греко-византийскому наследству и вместе с тем нередко контактировавшая с языкознанием западноевропейским, взявшая у последнего немало идей, вместе с тем в целом ряде моментов заметно отличается от него. Она накопила много собственных ценных идей в области фонетики, фонологии, морфемики, морфонологии, словообразования, морфологии, синтаксиса, лексикологии, фразеологии, семантики, прагматики, стилистики, лингвистики текста, прикладной лингвистики, психолингвистики, социолингвистики и т.д. В ней на базе исследований главным образом по русскому языку сложилась своя национальная парадигма описания языка, определяющая принципы построения описаний других языков, прежде всего русского языка и языков других народов Российской Федерации (а раньше СССР), а также языков зарубежных стран. Отечественная германистика, романистика и т.п. нередко строятся на основе этой модели, что их делает отчасти не похожими на германистику в Германии или романистику во Франции . Очевидно, что наш преподаватель теоретических дисциплин (грамматика, фонетика, лексикология и пр.), готовящий специалистов по немецкому, английскому, французскому и др. иностранным языкам, не может не принимать во внимание эти концептуальные и методологические расхождения. И вместе с тем отечественное языкознание во все большей степени втягивается в процесс планетарной интеграции лингвистической науки, становясь все заметнее частью мирового языкознания. Данный курс в определенной степени призван помочь читателю, являющемуся по профилю своей профессиональной подготовки лингвистом, в осознании того, какое место в мировом языкознании занимает то или иное научное направление, та или иная школа, концепция, теория.
ЛИНГВИСТИЧЕСКОЕ ЗНАНИЕ В КУЛЬТУРАХ ДРЕВНЕГО И СРЕДНЕВЕКОВОГО ВОСТОКА
Литература
:
Звегинцев В.А. История языкознания XIX-XX веков в очерках и извлечениях. Часть 1. М., 1963.
История лингвистических учений: Древний мир. Л, 1980.
История лингвистических учений: Средневековый Восток. Л., 1981.
Алпатов, В.М. История лингвистических учений. М., 1998.
Амирова, Т.А., Б.А. Ольховиков, Ю.В. Рождественский. Очерки по истории лингвистики. М., 1975.
Березин, Ф.М. История лингвистических учений. М., 1975.
Кондрашов, Н.А. История лингвистических учений. М., 1979.
Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990.
Представления о языке в культурах древнего Ближнего Востока
(3-е-1-е тыс. до н. э.)
О том, что такое язык, как он возник, как появилось письмо, люди задумывались уже в далеком прошлом . Многочисленные свидетельства этому мы обнаруживаем и в мифологии многих народов древнего Ближнего Востока, в дошедших до нас шумерских, аккадских, египетских, хеттских преданиях, в которых находила выражение вера в сотворение языка и письма богами - как правило, покровителями соответствующих городов-государств, а также вера в наличие у богов своего языка, отличного от человеческого языка. Специальный же интерес к языку пробуждается, как свидетельствует история, тогда, когда в центре внимания людей оказываются основные его единицы и правила их употребления в речи. И его пробуждению в древнейших государствах Ближнего Востока (Египет, Шумер, Вавилония, Хеттское царство, Угарит, Финикия и др.) способствовали те во многом сходные проблемные ситуации, в которых стала осознаваться необходимость обеспечить письменную фиксацию результатов разнообразной хозяйственной, административной, культовой, дипломатической и иной деятельности и тем самым сделать возможной языковую коммуникацию не зависящей от факторов времени и пространства.
Именно в ближневосточном регионе были созданы первые засвидетельствованные человеческой историей системы письма. Здесь около 4-го тыс. до н.э. появилась египетская иероглифика, в 29-28 вв. до н.э. сложилась шумерская клинопись. Эти две системы письма послужили прямыми источниками или "подсказками" для формирования многих последующих письменностей (прежде всего в Передней Азии). Создание и распространение письма, естественно, вызвало к жизни необходимость обучать ему. Стали возникать многочисленные школы писцов (Египет, Шумер, Вавилон). Чрезвычайно высоким уровнем характеризовалась, по свидетельству историков, подготовка писцов-администраторов в Вавилоне конца 3-го тыс. - первой половины 2-го тыс. до н.э., где аккадцев обучали мертвому шумерскому языку, служившему тем не менее очень долгое время главным средством общения в административной, хозяйственной, религиозно-культовой и дипломатической сферах в Двуречье (Месопотамии).
В таких школах для учебных целей создавались многочисленные тексты и словари (как одноязычные, так и многоязычные), и те из них, которые дошли до нас, позволяют изучать как сами древние языки Ближнего Востока, так и эволюцию письма, а также судить о характере лингвистических знаний того времени и способах их формирования. Искусство письма в собственном, терминологическом смысле предполагает ощущение членимости звучащей речи на дискретные и многократно воспроизводимые, опознаваемые в разных контекстах языковые единицы (такие, например, как слова) и наличие инвентаря также воспроизводимых и опознаваемых в разных контекстах графических знаков, регулярно соотносимых с определенными языковыми единицами.
Предшествовавшие письму протописьменности различных видов (и в частности произведения пиктографии) не отвечали этим требованиям: они обеспечивали передачу лишь смысловой стороны сообщений, а не передачу самой звучащей речи и образующих ее языковых единиц. Они, как правило, не обладали наборами стандартных графических знаков, которые имели бы определенное прочтение (значение). Первые системы письма были идеографическими (и прежде всего логографическими). Их связь с пиктографией (рисунчатым письмом) особенно наглядно проявлялась на начальной ступени их формирования. Пиктограммы продолжают использоваться в современных обществах. Более того, они сегодня нередко становятся интернациональными по своему характеру, так как не связаны с определенным языком. Но сегодня за ними по преимуществу закрепляется лишь вспомогательная функция.
Постепенно, в результате длительной эволюции, складывались, наряду с идеографическим принципом письма, силлабический (слоговой) и алфавитный (буквенный) принципы. Существовавшие и ныне существующие типы письма редко бывают чистыми (так, кириллическое звукобуквенное письмо, следуя принципу "отдельная фонема " отдельная графема", тем не менее прибегает и к слоговому принципу: в нем посредством букв е, ё, ю, я передаются, во-первых, фонемосочетания-слоги /ja/, /jo/, ju/, /ja/ , а во-вторых, фонемосочетания, в которых начальные согласные являются палатализованными, например: сел /s"el/, мёд /m"ot/, люк /l"uk/, мяч /m"ac/).
Процесс эволюции идеографической египетской и клинописной шумерской (позднее шумерско-аккадской, или вавилонской) систем письма свидетельствует о постоянных поисках средств для дифференциации логографических знаков в разных их значениях и - первоначально в очень ограниченной степени - для передачи звуковой стороны языковых единиц. У египтян появляются разделители для фраз и синтагм, строятся сложные логограммы. В Вавилоне, где широко употребляются шумеро-аккадские гетерограммы, создаются особые знаки для передачи аффиксов, используется "ребусный" способ записи слов, что свидетельствует о переходе к логографически-силлабическому принципу, изобретаются способы для передачи переносных значений и абстрактных понятий путем использования семантических детерминативов ("ключей") и фонетических комплементов.
Как свидетельствует история ближневосточных графических систем, письмо эволюционирует от иконичности к символичности/схематичности, от изобразительности к фонографичности, от огромных наборов знаков к их ограниченным инвентарям. Правда, идеографические системы обладают достаточной устойчивостью и в силу того, что запись текста идеограммами занимает меньше места, чем при использовании силлабических или буквенных знаков (большое количество парадигматически различимых знаков оборачивается экономией в синтагматическом плане), и в силу того, что идеограммы оказываются понятными в межэтническом общении .
Изобретенная в Шумере клинопись и вавилонская традиция письма получают широкое распространение в ряде других государств (в частности у хеттов в Малой Азии). Обитавшие в той же Малой Азии лувийцы прибегают к иероглифическому письму. У западных семитов формируются древнейшие силлабические системы (письмо протосинайское, протопалестинское, протобиблское). В этом же ареале (прежде всего в Библе, Угарите и Финикии) около 18-17 вв. до н.э. складываются первые алфавиты (вернее квазиалфавиты, имеющие знаки только для согласных).
Трудности, которые были связаны с прочтением текстов, написанных посредством лишь консонантических знаков, приводили к появлению в этих системах диакритик, словоразделителей, так называемых "матерей чтения" (materes leсtionis). Вместе с тем подобные трудности способствовали длительному сохранению слоговыми типами письма своего господствующего положения.
И все-таки финикийское квазиалфавитное письмо, имевшее в своем инвентаре около 40 графем, т.е. более экономное по сравнению с письмом слоговым, которое предполагает наличие многих сотен знаков, и тем более с логографическим, требующим многих тысяч и даже десятков тысяч знаков, оказалось впоследствии достаточно конкурентоспособным. Оно послужило прототипом большинства последующих систем письма. В самой Передней Азии оно явилось - через посредство арамейской скорописи - основой для формирования письма еврейского (в разных его вариантах), пальмирского (с различными ответвлениями), набатейского (продолжением которого оказалось арабское). На Востоке - также через посредство арамейской скорописи - оно было источником многих алфавитов в Эламе, Персии (письмо пехлевийское, авестийское), в Индии и в контактировавших с ней государствах (письмо кхароштхи и брахми, ставшее прототипом для письма маурья, кушанского, гупта, нагари, деванагари, тибетского, непальского, бенгальского, ассамского, тагальского, а также для письма пали и восходящих к нему бирманского, сингальского, кхмерского, лаосского, таи, для кадамбы, давшей основу для письма грантха, тамильского, кави, яванского, батакского, лампонг, реджанг), в Центральной Азии и Сибири (письмо хорезмийское, согдийское, уйгурское, орхонское, монгольское, маньчжурское, ойратское, бурятское) и во многих государствах Юго-Восточной Азии.
На Западе к нему восходят ряд восточных и западных вариантов зародившегося в 9-8 вв. до н.э. греческого письма, которое впервые включило в состав алфавита особые знаки для гласных и в свою очередь стало прототипом для многих алфавитов в Европе и за ее пределами (в частности письма этрусского, латинского, рунического, провансальского, современного ирландского, итальянского, испанского, португальского, французского, английского, немецкого, шведского, датского, норвежского, исландского, чешского, польского, хорватского, венгерского, финского, эстонского, латышского, литовского и т.д.; далее, письма коптского, готского, славяно-глаголического, славяно-кириллического, современного русского, украинского, белорусского, болгарского, сербского и т.д.; в некоторой степени письма армянского и грузинского).
Наряду с финикийским письмом распространение получили некоторые другие западносемитские графические системы. В 9-8 вв. до н.э. они послужили формированию ряда малоазийских алфавитов: фригийского, мизийского, лидийского, "паралидийского", карийского, "паракарийского", ликийского, сидетского. К западносемитским источникам восходят также графические системы языков эфиопского и амхарского. Создание и распространение письма явилось важнейшей заслугой народов древнего Ближнего Востока перед человеческой цивилизацией.
Нельзя не отметить, что работа по созданию и совершенствованию графических систем, по обучению искусству письма и чтения активизировала процесс анализа и инвентаризации языковых единиц, прежде всего слов. В Египте, Вавилоне, у хеттов, в Финикии и Угарите складывается обширная лексикографическая практика. Создаются (прежде всего для целей обучения писцов-администраторов) словари одноязычные и многоязычные (шумерско-аккадские, шумерско-аккадско-хеттские, шумерско-аккадско-хурритские и т.п.), тематические, синонимические, толковые и т.д.
Вавилоняне (а под их влиянием и хетты) начинают включать в словари фразеологизмы и образцы предложений, информацию о словообразовательных связях слов и об особенностях формообразования слов. У вавилонян появляются первые грамматические таблицы (парадигмы форм слова и даже форм предложения). Есть косвенные свидетельства о разработке финикиянами понятий классов слов и о создании ими терминов для отдельных морфологических форм глагола. Зарождаются, таким образом, первые теоретические представления о строе языка. Высокого уровня развития (в условиях интенсивных межэтнических контактов) достигает искусство письменного и устного перевода (особенно у хеттов).
И все же на древнем Ближнем Востоке - при высоко развитой лингвистической практике и богатстве эмпирических наблюдений, при очень высоко развитой литературе, при множестве верных интуитивных догадок и зачатков парадигматического анализа - еще не сложилась целостная система теоретического лингвистического знания и соответственно сформировавшейся языковедческой традиции, что находит свое объяснение в неразработанности философского и теоретического способов познания мира. Активные и всесторонние контакты древних греков, а затем и римлян с народами Ближнего Востока оказали безусловное влияние на становление греческой и римской культур. Благодаря длительным связям с египтянами, финикиянами, сирийцами, иудеями и другими этносами этого ареала греки и римляне хорошо знали ближневосточную науку, культуру и мифологию, в частности египетские мифы о божественных творцах языка и письма (букв), о покровителях письма и счета. Они заимствовали некоторых персонажей из ближневосточных мифологических систем в свои пантеоны богов. Заимствование же у финикиян алфавита является наиболее наглядным материальным свидетельством таких контактов.
Можно выделить следующие особенности средневековой культуры:
1) на смену представлениям о вечности Космоса и подчинении ему Богов пришло представление о едином Боге. Бог считается творцом мира, единственной подлинной реальностью, стоящей выше природы, им же созданной;
2) еще одной характерной особенностью средневековой культуры является символизм . Все предметы, явления, объекты окружающего мира представляют собой символы, письмена в божественной книге природы. Иными словами, античное единство природы и Богов уходит в прошлое. Так, например, Луна - это символ божественной Церкви, ветер - символ Святого Духа и т. д. В Средние века впервые появилось представление о предметах и явлениях мира как о текстах, развившееся в XX в. до символической теории культуры;
3) аскетизм (элемент аскезы, отречения от мира). Непосредственно в культуре это выразилось в возникновении эстетики аскетизма. Эстетика аскетизма сложилась как эстетика личностного, духовного развития. Ее целью являлось спасение и всецелая причастность к Богу. Основные темы этой эстетики - полный отказ от чувственных наслаждений (в противоположность античному гедонизму), идеал нищенской жизни, система особых духовно-психофизических упражнений (включая молитву). Аскетический образ жизни - это монашеский образ жизни, который заключается в стремлении к состоянию полного душевного равновесия и покоя;
4) составляющим пластом средневековой культуры (а в дальнейшем и особенностью русской национальной культуры) является созерцательность. Русский человек был склонен задумываться не над практическими вопросами своего существования, а над духовными, великими вопросами бытия человека, о страданиях и т. д. Это придает всей культуре религиозный характер. Дело в том, что православие подавляло социальную активность человека. Взамен предлагалось умиротворение. Наряду с этим предлагалось духовное движение - самоуглубление, внутреннее самосовершенствование;
5) происходит переосмысление античных представлений о прекрасном. В Античности прекрасное имело оценочный характер. Уже Гомер называет «прекрасным» и физическую красоту людей, и совершенство предметов, и нравственную красоту поступков.
Иудейско-христианские воззрения на историю и культуру.
Иудейско-христианская телеология истории в Библии. Своеобразное понимание культурно-исторического процесса представлено в Библии. Ветхозаветные предания повествуют о том, что Бог Яхве (Ягве, Иегова, Саваоф) заключил с Авраамом, родоначальником евреев, договор («завет»), по которому избранный народ должен служить только ему, а не другим богам за это обещая свое покровительство. В силу такого договора история становилась осмысленным процессом, предполагающим конечные судьбы мира и человека.
В иудаизме получает свое развитие мессианство, т.е. вера в пришествие мессии-спасителя. Согласно завету, люди принимают на себя обязанность следовать определенному образу жизни, строго и неукоснительно исполнять предписания (в Пятикнижии, в иудаизме называемых Торой, содержится 613 предписаний, из которых 365 – запретительные, а 248 – разрешающие).
С приходом Иисуса Христа богоизбранным становится не какой-либо народ, а личность, верующая в его божественную природу и следующая его учению. Библейские представления имеют эсхатологический характер, т.е. исходят из постулата о конечности посюстороннего, земного мира. Все люди грешны, потому высшая культурность человека состоит в избавлении от греха и богоприближении. Завершение земной истории связывается со Вторым Пришествием Иисуса Христа, который придет в качестве судьи живых и мертвых.
«Град земной» и «град небесный» в историософии Августина Блаженного. Религиозное понимание культуры – это провиденциализм , т.е. признание истории как проявления воли Бога в делах человека, осуществления заранее предусмотренного божественного плана "спасения" человека. Провиденциалистское понимание истории было развито христианским мыслителем, отцом церкви Августином Блаженным (354–430).
В своем историософском труде «О граде Божием», написанном под впечатлением взятия Рима ордами Алариха в 410 г., АБ рассматривает человеческую историю через призму выбора одного из двух предельных метафизических допущений, воплощенных в историософских конструкциях – граде Божием и граде земном. По Августину, люди, «живущие по человеку», составляют град земной, а люди, живущие по Богу, составляют град Божий. Когда человек живет по человеку, а не по Богу, «он подобен дьяволу». Таким образом, один град – Божий, а другой – дьяволов. Для Августина, град Божий – это Земной Иерусалим, «святое жилище Всевышнего. Бог посреди его; он не поколеблется». Таким образом, земной Иерусалим должен воплощать в себе идеальные черты Иерусалима Небесного. Путь к «граду небесному» – это путь к истине. Любовь к истине заложена в человеке изначально, люди так любят истину, что принимают за истину все, что они любят. Отсюда пристрастия и раздоры: возводя в ранг истины предметы своей любви люди по-разному понимают истину. Между тем истина одна – Бог. Соответственно, устройство властной сферы должно максимально сочетаться с религиозным видением мира.
Средневековые представления о прекрасном также изложил Фома Аквинский в своем произведении «Сумма теологии». Специфика прекрасного, по мнению Ф. Аквинского, в том, что при лицезрении или постижении его успокаивается желание. Ф. Аквинский различал чувственные наслаждения (от вещи), эстетические (зрительные и слуховые) и чувственно-эстетические (например, от женских украшений, духов). Прекрасное, согласно ему, отличается от благого тем, что оно - объект наслаждения, а благое - цель и смысл человеческой жизни.
В настоящее время по сравнению с античностью изменились цели культуры. Целью человека стало не познание самого себя, а познание Бога. Культура - это уже не воспитание меры, гармонии и порядка, а преодоление ограниченности человека, постоянное духовное совершенствование личности. Культура превратилась в культ.
| | | следующая лекция ==> | |
Изменения в реальной жизни и мировоззрении людей в эпоху средневековья приводят к формированию новых представлений о культуре.
Средневековье отрицало языческое отношение к миру, но, тем не менее, сохранило многие достижения античной культуры. При этом политеизму (многобожию) античности противопоставлялся монотеизм (единобожие).
В средние века формируется теологическая концепция культуры, согласно которой Бог выступает центром мироздания, его активным, творческим началом, источником и причиной всего существующего (греч. theos – бог).
Важное место в теологической концепции занимает идея провиденциализма (лат. providentia – провидение). Провиденциализм – это такое понимание мира, согласно которому ход мировой истории и жизни человека определяется божественным провидением.
Таким образом, в христианской идеологии место человека занимает бог - творец, а место понятия «культура» занимает понятие «культ». В данном понятии также имеется значение возделывания и усовершенствования. Однако основной акцент здесь переносится на заботу, поклонение и почитание. При этом имеется в виду почитание высшей, сверхъестественной силы, которая распоряжается судьбами мира и человека.
Согласно христианской концепции смысл жизни человека заключается в том, чтобы подготовиться к подлинной жизни, посмертной, потусторонней. Поэтому повседневная, земная, реальная жизнь утрачивает свою самоценность. Основной акцент делается на загробную жизнь, загробное воздаяние. Спасение даруется не всем, а только тем, кто живет по евангельским заповедям. Таким образом, в христианстве ужесточаются требования к нравственной жизни человека. Основные христианские ценности – вера, надежда, любовь.
Здесь следует сказать об отличии христианского понимания культуры от античного. В античности культура понималась как разумное, рациональное начало. Считалось, что именно разум способен принести в жизнь человека и общества гармонию и порядок. Чувства уходят на второй план, они контролируются разумом. В средневековую эпоху в основание культуры было положено иррациональное (нерациональное, сверхразумное) начало – вера. Вера ставится выше разума. Разум служит вере, углубляет и проясняет ее. Поэтому все виды духовной культуры - философия, наука, право, мораль, искусство - служат религии, подчиняются ей.
Если в основе античной культуры лежало признание универсального космического закона, обеспечивавшего стабильность мирового порядка, то средневековье потеряло эту уверенность и целиком обратилось к Богу. Смысл мира заключается только в Боге, а сам мир видится огромным хранилищем символов. В Средние века впервые появилось представление о предметах и явлениях мира как о текстах, развившееся в XX в. до символических теорий культуры.
В христианстве формируется иное понимание человека по сравнению с античным. Античный идеал – это гармония духа и тела, физического и духовного. Христианский идеал – это победа духа над телом, аскетизм (подавление земных желаний, чувственных наслаждений).
Наряду с теологическими в средние века существовали и светские представления о культуре и культурном человеке (учтивость, рыцарские отношения). Они фиксировали человеческие способности и ценностные установки, необходимые для военной службы, общения в среде феодалов. В противовес аскетизму, который отстаивала церковь, в рыцарской культуре воспевались земные радости и ценности, такие, как любовь, красота, служение прекрасной даме.
Особый культурный пласт в эпоху средневековья представляла языческая народная культура. Она противостояла официальной культуре и вырабатывала свой взгляд на мир, отражавший тесную связь человека с природой. Смеховая народная культура, народные праздники и карнавалы наряду с рыцарской культурой представляли светское, мирское начало в культуре средневековья.
В средневековье происходит отказ от циклического представления о времени, основанного на идее вечности. Крупнейший средневековый мыслитель Августин Блаженный ввел понятие «стрелы времени», движения истории от начала к концу. Считалось, что история и культура имеют смысл, данный им Богом и доступный человеческому пониманию. По мнению Августина, развитие культуры – это постепенный путь к царству Божьему через внутреннее откровение Бога в человеке.
Кроме того, в Средневековье появляется понятие исторического прогресса, усложнения культуры, ее развития от низших форм к высшим. Критерием прогресса становится соответствие культуры высшим моральным ценностям. Также как и в обществе, в культуре существовала иерархия ценностей. Разные культуры ценились по-разному. На первом месте была религиозная, церковная культура. Придворная, рыцарская культура признавалась необходимой, но менее ценной. Языческая народная культура рассматривалась как греховная, низменная. Другими словами, в средневековье религиозная культура подчиняла себе все виды светской культуры. Более того, культура любого народа также оценивалась с точки зрения соответствия ее христианским моральным ценностям, которые считались универсальными, что привело к рождению европоцентризма (идея исключительности, превосходства европейской культуры над другими).
РЕФЕРАТ
по дисциплине: «Языковедение»
на тему: «Лингвистическое знание в культурах древнего и средневекового Востока»
Ростов-на-Дону, 2010 г.
1. Представления о языке в культурах древнего Ближнего Востока (3 – 1 тысячелетия до н.э.)
2. Китайская языковедческая традиция
3. Индийская языковедческая традиция
4. Арабская языковедческая традиция
5. Языкознание в Японии
6. Лингвистическая мысль в Бирме, Тибете, Индонезии и Малайзии
Список литературы
1. Представления о языке в культурах древнего Ближнего Востока (3 - 1 тыс. до н. э.)
О том, что такое язык, как он возник, как появилось письмо, люди задумывались уже в далеком прошлом. Многочисленные свидетельства этому мы обнаруживаем и в мифологии многих народов древнего Ближнего Востока, в дошедших до нас шумерских, аккадских, египетских, хеттских преданиях, в которых находила выражение вера в сотворение языка и письма богами -- как правило, покровителями соответствующих городов-государств, а также вера в наличие у богов своего языка, отличного от человеческого языка.
Специальный же интерес к языку пробуждается, как свидетельствует история, тогда, когда в центре внимания людей оказываются основные его единицы и правила их употребления в речи. И его пробуждению в древнейших государствах Ближнего Востока (Египет, Шумер, Вавилония, Хеттское царство, Угарит, Финикия и др.) способствовали те во многом сходные проблемные ситуации, в которых стала осознаваться необходимость обеспечить письменную фиксацию результатов разнообразной хозяйственной, административной, культовой, дипломатической и иной деятельности и тем самым сделать возможной языковую коммуникацию не зависящей от факторов времени и пространства.
Именно в ближневосточном регионе были созданы первые засвидетельствованные человеческой историей системы письма. Здесь около 4-го тыс. до н.э. появилась египетская иероглифика, в 29-28 вв. до н.э. сложилась шумерская клинопись. Эти две системы письма послужили прямыми источниками или "подсказками" для формирования многих последующих письменностей (прежде всего в Передней Азии).
Создание и распространение письма, естественно, вызвало к жизни необходимость обучать ему. Стали возникать многочисленные школы писцов (Египет, Шумер, Вавилон). Чрезвычайно высоким уровнем характеризовалась, по свидетельству историков, подготовка писцов-администраторов в Вавилоне конца 3-го тыс. - первой половины 2-го тыс. до н.э., где аккадцев обучали мертвому шумерскому языку, служившему тем не менее очень долгое время главным средством общения в административной, хозяйственной, религиозно-культовой и дипломатической сферах в Двуречье (Месопотамии). В таких школах для учебных целей создавались многочисленные тексты и словари (как одноязычные, так и многоязычные), и те из них, которые дошли до нас, позволяют изучать как сами древние языки Ближнего Востока, так и эволюцию письма, а также судить о характере лингвистических знаний того времени и способах их формирования. Искусство письма в собственном, терминологическом смысле предполагает ощущение членимости звучащей речи на дискретные и многократно воспроизводимые, опознаваемые в разных контекстах языковые единицы (такие, например, как слова) и наличие инвентаря также воспроизводимых и опознаваемых в разных контекстах графических знаков, регулярно соотносимых с определенными языковыми единицами.
Предшествовавшие письму протописьменности различных видов (и в частности произведения пиктографии) не отвечали этим требованиям: они обеспечивали передачу лишь смысловой стороны сообщений, а не передачу самой звучащей речи и образующих ее языковых единиц. Они, как правило, не обладали наборами стандартных графических знаков, которые имели бы определенное прочтение (значение).
Первые системы письма были идеографическими (и прежде всего логографическими). Их связь с пиктографией (рисунчатым письмом) особенно наглядно проявлялась на начальной ступени их формирования. Пиктограммы продолжают использоваться в современных обществах. Более того, они сегодня нередко становятся интернациональными по своему характеру, так как не связаны с определенным языком. Но сегодня за ними по преимуществу закрепляется лишь вспомогательная функция.
Постепенно, в результате длительной эволюции, складывались, наряду с идеографическим принципом письма, силлабический (слоговой) и алфавитный (буквенный) принципы. Существовавшие и ныне существующие типы письма редко бывают чистыми (так, кириллическое звукобуквенное письмо, следуя принципу "отдельная фонема " отдельная графема", тем не менее прибегает и к слоговому принципу: в нем посредством букв е, г, ю, я передаются, во-первых, фонемосочетания-слоги /ja/, /jo/, ju/, /ja/, а во-вторых, фонемосочетания, в которых начальные согласные являются палатализованными, например: сел /s"el/, мед /m"ot/, люк /l"uk/, мяч /m"ac /).
Процесс эволюции идеографической египетской и клинописной шумерской (позднее шумерско-аккадской, или вавилонской) систем письма свидетельствует о постоянных поисках средств для дифференциации логографических знаков в разных их значениях и - первоначально в очень ограниченной степени - для передачи звуковой стороны языковых единиц. У египтян появляются разделители для фраз и синтагм, строятся сложные логограммы. В Вавилоне, где широко употребляются шумеро-аккадские гетерограммы, создаются особые знаки для передачи аффиксов, используется "ребусный" способ записи слов, что свидетельствует о переходе к логографически-силлабическому принципу, изобретаются способы для передачи переносных значений и абстрактных понятий путем использования семантических детерминативов ("ключей") и фонетических комплементов. Как свидетельствует история ближневосточных графических систем, письмо эволюционирует от иконичности к символичности/схематичности, от изобразительности к фонографичности, от огромных наборов знаков к их ограниченным инвентарям.
Правда, идеографические системы обладают достаточной устойчивостью и в силу того, что запись текста идеограммами занимает меньше места, чем при использовании силлабических или буквенных знаков (большое количество парадигматически различимых знаков оборачивается экономией в синтагматическом плане), и в силу того, что идеограммы оказываются понятными в межэтническом общении.
Изобретенная в Шумере клинопись и вавилонская традиция письма получают широкое распространение в ряде других государств (в частности у хеттов в Малой Азии).
Обитавшие в той же Малой Азии лувийцы прибегают к иероглифическому письму. У западных семитов формируются древнейшие силлабические системы (письмо протосинайское, протопалестинское, протобиблское). В этом же ареале (прежде всего в Библе, Угарите и Финикии) около 18-17 вв. до н.э. складываются первые алфавиты (вернее квазиалфавиты, имеющие знаки только для согласных). Трудности, которые были связаны с прочтением текстов, написанных посредством лишь консонантических знаков, приводили к появлению в этих системах диакритик, словоразделителей, так называемых "матерей чтения" (materes leсtionis). Вместе с тем подобные трудности способствовали длительному сохранению слоговыми типами письма своего господствующего положения.
И все-таки финикийское квазиалфавитное письмо, имевшее в свогм инвентаре около 40 графем, т.е. более экономное по сравнению с письмом слоговым, которое предполагает наличие многих сотен знаков, и тем более с логографическим, требующим многих тысяч и даже десятков тысяч знаков, оказалось впоследствии достаточно конкурентоспособным. Оно послужило прототипом большинства последующих систем письма.
В самой Передней Азии оно явилось - через посредство арамейской скорописи - основой для формирования письма еврейского (в разных его вариантах), пальмирского (с различными ответвлениями), набатейского (продолжением которого оказалось арабское).
На Востоке - также через посредство арамейской скорописи - оно было источником многих алфавитов в Эламе, Персии (письмо пехлевийское, авестийское), в Индии и в контактировавших с ней государствах (письмо кхароштхи и брахми, ставшее прототипом для письма маурья, кушанского, гупта, нагари, деванагари, тибетского, непальского, бенгальского, ассамского, тагальского, а также для письма пали и восходящих к нему бирманского, сингальского, кхмерского, лаосского, таи, для кадамбы, давшей основу для письма грантха, тамильского, кави, яванского, батакского, лампонг, реджанг), в Центральной Азии и Сибири (письмо хорезмийское, согдийское, уйгурское, орхонское, монгольское, маньчжурское, ойратское, бурятское) и во многих государствах Юго-Восточной Азии.
На Западе к нему восходят ряд восточных и западных вариантов зародившегося в 9-8 вв. до н.э. греческого письма, которое впервые включило в состав алфавита особые знаки для гласных и в свою очередь стало прототипом для многих алфавитов в Европе и за ее пределами (в частности письма этрусского, латинского, рунического, провансальского, современного ирландского, итальянского, испанского, португальского, французского, английского, немецкого, шведского, датского, норвежского, исландского, чешского, польского, хорватского, венгерского, финского, эстонского, латышского, литовского и т.д.; далее, письма коптского, готского, славяно-глаголического, славяно-кириллического, современного русского, украинского, белорусского, болгарского, сербского и т.д.; в некоторой степени письма армянского и грузинского).
Наряду с финикийским письмом распространение получили некоторые другие западносемитские графические системы. В 9-8 вв. до н.э. они послужили формированию ряда малоазийских алфавитов: фригийского, мизийского, лидийского, "паралидийского", карийского, "паракарийского", ликийского, сидетского. К западносемитским источникам восходят также графические системы языков эфиопского и амхарского.
Можно выделить следующие особенности средневековой культуры:
1) на смену представлениям о вечности Космоса и подчинении ему Богов пришло представление о едином Боге. Бог считается творцом мира, единственной подлинной реальностью, стоящей выше природы, им же созданной;
2) еще одной характерной особенностью средневековой культуры является символизм. Все предметы, явления, объекты окружающего мира представляют собой символы, письмена в божественной книге природы. Иными словами, античное единство природы и Богов уходит в прошлое. Так, например, Луна – это символ божественной Церкви, ветер – символ Святого Духа и т. д. В Средние века впервые появилось представление о предметах и явлениях мира как о текстах, развившееся в XX в. до символической теории культуры;
3) аскетизм (элемент аскезы, отречения от мира). Непосредственно в культуре это выразилось в возникновении эстетики аскетизма. Эстетика аскетизма сложилась как эстетика личностного, духовного развития. Ее целью являлось спасение и всецелая причастность к Богу. Основные темы этой эстетики – полный отказ от чувственных наслаждений (в противоположность античному гедонизму), идеал нищенской жизни, система особых духовно-психофизических упражнений (включая молитву). Аскетический образ жизни – это монашеский образ жизни, который заключается в стремлении к состоянию полного душевного равновесия и покоя;
4) составляющим пластом средневековой культуры (а в дальнейшем и особенностью русской национальной культуры) является созерцательность. Русский человек был склонен задумываться не над практическими вопросами своего существования, а над духовными, великими вопросами бытия человека, о страданиях и т. д. Это придает всей культуре религиозный характер. Дело в том, что православие подавляло социальную активность человека. Взамен предлагалось умиротворение. Наряду с этим предлагалось духовное движение – самоуглубление, внутреннее самосовершенствование;
5) происходит переосмысление античных представлений о прекрасном. В Античности прекрасное имело оценочный характер. Уже Гомер называет «прекрасным» и физическую красоту людей, и совершенство предметов, и нравственную красоту поступков.
Сократ ввел понятие «колокогатия» – прекрасное и доброе, что служило характеристикой идеального человека.
Некоторые итоги античного представления о «прекрасном» подвел Плотин в своих произведениях: «О прекрасном», «О мыслимой красоте». Красота, по Плотину, состоит из трех ступеней:
1) высшая – умопостижимая красота, которая истекает от Бога;
2) вторая ступень – идеальная природная красота, красота души человека и красота добродетелей;
3) ничтожная ступень – красота материального мира, произведений искусства.
Что касается средневековых представлений о прекрасном, то довольно полно их изложилФома Аквинский в своем произведении «Сумма теологии». Специфика прекрасного, по мнению Ф. Аквинского, в том, что при лицезрении или постижении его успокаивается желание. Ф. Аквинский различал чувственные наслаждения (от вещи), эстетические (зрительные и слуховые) и чувственно-эстетические (например, от женских украшений, духов). Прекрасное, согласно ему, отличается от благого тем, что оно – объект наслаждения, а благое – цель и смысл человеческой жизни.
В настоящее время по сравнению со Средневековьем изменились цели культуры. Целью человека стало не познание самого себя, а познание Бога. Культура – это уже не воспитание меры, гармонии и порядка, а преодоление ограниченности человека, постоянное духовное совершенствование личности. Культура превратилась в культ.
Загрузка...