Корпоративная коррупция. Результаты поиска по \"корпоративная коррупция\"

1. Понятие коррупции как социального явления.

2. Политический, экономический и правовой аспекты коррупции.

3. Признаки коррупции.

5. Основные виды коррупционного поведения.

6. Социальные последствия коррупции.

7. Причины коррупции: понятие и основные факторы.

8. Антикоррупционная политика: понятие, содержание, виды.

9. Субъекты и объекты антикоррупционной политики.

10. Цели, средства, инструменты, направления антикоррупционной политики. Требования к проведению антикоррупционной политики.

11. Основные особенности антикоррупционной политики в современной России.

12. Проблемы и противоречия в создании системы формирования антикоррупционного сознания.

13. Антикоррупционная деятельность общественных организаций. Координация антикоррупционной деятельности государственных и общественных институтов.

14. Антикоррупционное образование: понятие, сущность, уровни.

15. Антикоррупционная пропаганда: понятие, сущность, направленность.

16. Антикоррупционная экспертиза: понятие, порядок назначения и производства.

17. Антикоррупционный мониторинг: понятие и содержание.

18. Антикоррурпционное законодательство: понятие, содержание, структура.

19. Антикоррупционное поведение: понятие, содержание, способы формирования.

20. Антикоррупционное воспитание: понятие, содержание, направленность.

21. Основные цели антикоррупционной политики.

22. Политическая коррупция: понятие и содержание.

23. Экономическая коррупция: понятие, содержание, виды.

24. Антикоррупционные международно-правовые акты: виды и содержание.

25. Деятельность правоохранительных органов в противодействии коррупции.

26. Международное сотрудничество по противодействию коррупции: понятие, виды и результаты.

27. Специализированные органы противодействия коррупции: виды, статус, полномочия.

28. Общественные организации по противодействию коррупции: правовое положение и эффективность деятельности.

26. Региональная антикоррупционная политика: механизм запуска и реализации.

27. Муниципальная антикоррупционная политика: понятие и содержание.

28. Ведомственная антикоррупционная политика: понятие и содержание.

29. Коррупция в органах государственной власти.

30. Корпоративная коррупция: понятие и содержание.

31. Партийная коррупция: понятие и содержание.

32. Парламентская коррупция: понятие и содержание.

33. Социально-экономические факторы коррупции: понятие и содержание.

34. Политические причины коррупции: понятие и виды.

35. Сущность гражданского контроля. Развитие гражданского общества как основа демократизации и модернизации современного общества.

6.3. Тесты для самоконтроля

1. Федеральным законом «О противодействии коррупции» устанавливаются:

а) основные принципы противодействия коррупции;

б) причины возникновения коррупции;

в) формы организации деятельности государственных гражданских служащих;

г) модели антикоррупционного поведения.

2. К основным принципам противодействия коррупции не относятся:

а) признание, обеспечение и защита основных прав и свобод человека и гражданина;

б) информационная закрытость деятельности государственных органов и органов местного самоуправления;

в) законность;

г) неотвратимость ответственности за совершение коррупционных правонарушений.

3. Президент Российской Федерации:

а) определяет основные направления государственной политики в области противодействия коррупции;

б) не вмешивается в государственную политику в области противодействия коррупции, проводимую Правительством Российской Федерации;

в) обладает исключительным правом принятия мер антикоррупционной направленности.

4. Основными направлениями деятельности государственных органов по повышению эффективности противодействия коррупции являются:

а) проведение единой государственной политики в области противодействия коррупции;

б) обеспечение независимости средств массовой информации;

в) создание организаций по защите прав государственных и муниципальных служащих;

г) совершенствование порядка прохождения государственной и муниципальной службы.

5. Какие лица являются членами семьи государственного служащего, в отношении которых он обязан предоставлять сведения о доходах:

а) родители;

б) супруг (супруга);

в) братья и сёстры;

г) дедушка и бабушка.

6. Государственный или муниципальный служащий в случае возникновения конфликта интересов:

а) может сообщить об этом работодателю, в случае возникновения такой необходимости;

б) обязан уведомить об этом работодателя;

в) должен обратиться к работодателю для расторжения трудового контракта;

г) может не сообщать об этом работодателю.

7. Лицо, замещающее государственную должность Российской Федерации подлежит увольнению в связи с утратой доверия в случае:

а) непринятия лицом мер по предотвращению и урегулированию конфликта интересов, стороной которого оно является;

б) участия лица на платной основе в деятельности органа управления коммерческой организации;

в) осуществления лицом предпринимательской деятельности;

г) осуществления лицом педагогической деятельности.

8. Национальный план противодействия коррупции утверждается:

а) Президентом Российской Федерации;

б) Правительством Российской Федерации;

г) Государственной Думой Российской Федерации;

д) Советом Федерации Российской Федерации.

9. Может ли действующий Президент России быть привлечён к уголовной ответственности за совершение преступления коррупционной направленности:

а) да, если будет задержан на месте совершения преступления;

б) только с согласия Государственной Думы Российской Федерации;

г) только с согласия Председателя Следственного комитета Российской Федерации.

10. Антикоррупционной экспертизе подлежат:

а) только действующие нормативные правовые акты;

б) как действующие нормативные правовые акты, так и утратившие силу;

в) нормативные правовые акты и проекты нормативных правовых актов;

г) только проекты нормативных правовых актов.

11. Антикоррупционная экспертиза проводится в отношении:

а) федеральных законов;

б) указов Президента;

в) постановлений Правительства;

г) нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти.

12. Антикоррупционную экспертизу вправе проводить:

а) институты гражданского общества;

б) преподаватели юридических вузов;

в) прокуратура;

г) органы министерства юстиции.

13. Является ли коррупционное правонарушение преступлением по российскому законодательству?

а) является;

б) является, если правонарушение совершено государственным служащим;

в) не является.

14. Заключение по результатам независимой антикоррупционной экспертизы носит:

в) обязательный характер, если в нём содержатся коррупциогенные факторы;

г) обязательный характер, если заключение опубликовано в средствах массовой информации.

15. Разрабатывается ли антикоррупционная политика на региональном уровне:

а) да, если регион считает это нужным;

в) только в случае, если подобное указание поступит от органов государственной власти;

г) да, в обязательном порядке.

7. Учебно-методическое и информационное обеспечение дисциплины (модуля) Основы антикоррупционной политики в Российской Федерации

а) литература:

Агеев В. Н. Правовые средства борьбы с коррупцией в системе государственной службы Российской Федерации / В. Н. Агеев // Административное и муниципальное право. – 2012. – № 9. – С. 5 – 10.

Агеев В. Н. Государственный контроль за реализацией антикоррупционной политики в Российской Федерации / В. Н. Агеев // Актуальные проблемы экономики и права. Федеральный научный рецензируемый журнал. – 2010. - № 4 (16). – С. 5 – 8.

Агеев В. Н. Принципы антикоррупционной экспертизы нормативных правовых актов и их проектов / В. Н. Агеев // Актуальные проблемы экономики и права. Федеральный научный рецензируемый журнал. – 2009. – № 4 (12). – С. 5 – 11.

Агеев В. Н. Антикоррупционная политика России в сфере государственной службы / В. Н. Агеев // Следователь. Федеральное издание. – 2009. – № 2 (130). – С. 8 – 11.

Агеев В. Н. Ограничение основных конституционных прав государственных служащих как способ борьбы с коррупцией / В. Н. Агеев // Следователь. Федеральное издание. – 2008. – № 3 (119). – С. 11 – 14.

Антикоррупционная экспертиза нормативных правовых актов и их проектов: терминологический словарь / авт.-сост.: В.Н. Агеев, О.В. Агеева, И.И. Бикеев, А.Э. Бикмухаметов, М.А. Гаврилов и др.; рук. авт. коллектива и науч. ред. д-р юрид. наук, проф. П.А. Кабанов. – Казань: Изд-во «Познание» Института экономики, управления и права, 2010. – 146 с.

Астанин В. В. Проблемы мониторинга правоприменения в целях реализации антикоррупционной политики / В. В. Астанин // Административное и муниципальное право. – 2012. – № 6. – С. 5 – 11.

Астанин В. В. Об эффективных механизмах взаимодействия государства с гражданским обществом в сфере противодействия коррупции / В. В. Астанин // Административное и муниципальное право. – 2011. – № 4. – С. 5 – 8.

Белова С. В. Соблюдение законодательства о борьбе с коррупцией / С. В. Белова, Л. Г. Алексеева // Законность. – 2011. – № 8. – С. 30 – 33.

Бикмухаметов А. Э. Пробелы в татарстанском антикоррупционном законодательстве: осмысление регионального опыта / А. Э. Бикмухаметов, Р. Р. Газимзянов, П. А. Кабанов // Безопасность бизнеса. – 2008. – № 1. – С. 7 – 10.

Булгакова И. Г. Некоторые аспекты профилактики коррупции в органах государственной власти / И. Г. Булгакова // Журнал российского права. – 2012. – № 8. – С. 75 – 80.

Власенко Н. А. Теоретический анализ правовых средств и правовых моделей противодействия коррупции / Н. А. Власенко, С. А. Грачева, Е. Е. Рафалюк // Журнал российского права. – 2012. – № 11. – С. 68 – 80.

Гриб В. В. Правовые вопросы институционализации взаимодействия гражданского общества и органов государственной власти / В. В. Гриб // Российская юстиция. – 2011. – № 3. – С. 10 – 11.

Дидыч Т. О. Правотворчество государства и противодействие коррупции в современных условиях / Т. О. Дидыч // Журнал российского права. – 2012. – № 8. – С. 69 – 74.

Земцова Ю. Основной инстинкт. Загадки и отгадки коррупции / Ю. Земцова // Финансовая газета. – 2012. – № 5.

Кабанов П. А. Некоторые формы взаимодействия институтов гражданского общества с органами местного самоуправления в области противодействия коррупции / П. А. Кабанов // Административное и муниципальное право. – 2012. – № 5. – С. 5 – 8.

Кабанов П. А. Политическая коррупция в условиях реформирования российской государственности на рубеже веков: монография / П. А. Кабанов, Г. И. Райков, Д. К. Чирков. – М. : Дружба народов, 2008. – 224 с.

Комментарий к Федеральному закону от 25 декабря 2008 г. № 273-ФЗ «О противодействии коррупции» (постатейный) / под ред. С. Ю. Наумова, С.Е. Чаннова. – М. : Юстицинформ, 2009. – 272 с.

Короткова О. И. Коррупция и её проявления в системе государственной службы – как одна из наиболее актуальных проблем российской действительности / О. И. Короткова // Государственная власть и местное самоуправление. – 2012. – № 3. – С. 22 – 25.

Костенников М. В. Административно-правовые средства минимизации коррупционных рисков в служебной деятельности государственных служащих зарубежных стран / М. В. Костенников, А. В. Куракин, Д. Н. Колчеманов, А. В. Марьян // Административное и муниципальное право. – 2010. – № 5. – С. 5 – 20.

Кудашкин А. В. Антикоррупционная экспертиза: теория и практика: научно-практическое пособие / А. В. Кудашкин. – М. : Норма, Инфра-М, 2012. – 368 с.

Научно-практический комментарий к Федеральному закону Российской Федерации от 17 июля 2009 года № 172-ФЗ «Об антикоррупционной экспертизе нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов» / В.Н. Агеев и др.; под науч. ред. д-ра юрид. наук, проф. П.А. Кабанова; вступ. ст. д-ра юрид. наук, проф. И.И. Бикеева. – Казань: Изд-во «Познание» Института экономики, управления и права, 2010. – 120 с.

Нечаева Т. В. Комментарий к Федеральному закону от 27 июля 2004 г. № 79-ФЗ «О государственной гражданской службе Российской Федерации» (постатейный) / Т. В. Нечаева, А. В. Кирилин. – М. : Деловой двор, 2013. – 368 с.

Овечко В. В. Меры противодействия коррупции в системе государственной службы Российской Федерации / В. В. Овечко // Военно-юридический журнал. – 2011. – № 9. – С. 17 – 18.

Покровский М. Н. Противодействие коррупции в России: административно-правовые и этические аспекты / М. Н. Покровский // Административное и муниципальное право. – 2010. – № 6. – С. 28 – 30.

Рамазанов Р. У. Антикоррупционная экспертиза нормативных правовых актов и их проектов как эффективный способ противодействия коррупции / Р. У. Рамазанов // Право и политика. – 2011. – № 10. – С. 1674 – 1678.

Талапина Э. В. Комментарий к законодательству Российской Федерации о противодействии коррупции (постатейный) / Э. В. Талапина. – М. : Волтерс Клувер, 2010. – 192 с.

Тихомиров Ю. А. Право против коррупции / Ю. А. Тихомиров, Е. Н. Трикоз // Журнал российского права. – 2007. – № 5. – С. 39 – 52.

Хабриева Т. Я. Коррупция и право: доктринальные подходы к постановке проблемы / Т. Я. Хабриева // Журнал российского права. – 2012. – № 6. – С. 5 – 17.

Хабриева Т. Я. Экономико-правовой анализ: методологический подход / Т. Я. Хабриева // Журнал российского права. – 2010. – № 12. – С. 5 – 26.

Что такое коррупция и как с ней бороться / под ред. А. Г. Панова, Б. В. Яцеленко. – М. : Министерство юстиции Российской Федерации, 2010. – 32 с.

б) нормативные правовые акты:

Конституция Российской Федерации: принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 года // Российская газета. – 1993. – 25 дек.

О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам: федер. закон от 03 декабря 2012 года № 230-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. – 2012. – № 50 (часть 4). – Ст. 6953.

О полиции: федер. закон от 7 февраля 2011 г. № 3-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. – 2011. – № 7. – Ст. 900.

О Следственном комитете Российской Федерации: федер. закон от 28 декабря 2010 года № 403-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. – 2011. – № 1. – Ст. 15.

Об антикоррупционной экспертизе нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов: федер. закон от 17 июля 2009 г. № 172-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. – 2009. – № 29. – Ст. 3609.

О противодействии коррупции: федер. закон от 25 декабря 2008 г. № 273-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. – 2008. – № 52 (ч. 1). – Ст. 6228.

О муниципальной службе в Российской Федерации: федер. закон от 2 марта 2007 года № 25-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. – 2007. – № 10. – Ст. 1152.

О ратификации Конвенции об уголовной ответственности за коррупцию: федер. закон от 25 июля 2006 г. № 125-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. – 2006. – № 31 (1 ч.). – Ст. 3424.

О ратификации Конвенции Организации Объединенных Наций против коррупции: федер. закон от 08 марта 2006 г. № 40-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. – 2006. – № 12. – Ст. 1231.

О государственной гражданской службе Российской Федерации: федер. закон от 27 июля 2004 г. № 79-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. – 2004. – № 31. – Ст. 3215.

О политических партиях: федер. закон от 11 июля 2001 года № 95-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. – 2001. – № 29. – Ст. 2950.

О воинской обязанности и военной службе: федер. закон от 28 марта 1998 года № 53-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. – 1998. – № 13. – Ст. 1475.

О службе в таможенных органах Российской Федерации: федер. закон от 21 июля 1997 года № 114-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. – 1997. – № 30. – Ст. 3586.

О статусе судей в Российской Федерации: закон Российской Федерации от 26 июня 1992 года № 3132-1 // Ведомости Совета народных депутатов и Верховного Совета Российской Федерации. – 1992. – № 30. – Ст. 1792.

О прокуратуре Российской Федерации: федер. закон от 17 января 1992 года № 2202-1 // Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. – 1992. – № 8. – Ст. 366.

О Национальной стратегии противодействия коррупции и Национальном плане противодействия коррупции на 2010 – 2011 годы: указ Президента Российской Федерации от 13 апреля 2010 г. № 460 // Собрание законодательства Российской Федерации. – 2010. – № 16. – Ст. 1875.

О мерах по противодействию коррупции: указ Президента Президента Российской Федерации от 19 мая 2008 г. № 815 // Собрание законодательства Российской Федерации. – 2008. – № 21. – Ст. 2429.

Об антикоррупционной экспертизе нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов: постановление Правительства Российской Федерации от 26 февраля 2010 г. № 96 (вместе с «Правилами проведения антикоррупционной экспертизы нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов», «Методикой проведения антикоррупционной экспертизы нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов») // Собрание законодательства Российской Федерации. – 2010. – № 10. – Ст. 1084.

О противодействии коррупции в Республике Татарстан от 4 мая 2006 г. № 34-ЗРТ // Республика Татарстан. – 2006. – 7 мая.

О государственной гражданской службе Республики Татарстан: закон Республики Татарстан от 16 января 2003 г. № 3-ЗРТ // Республика Татарстан. – 2003. – 21 янв.

О мерах по организации и проведению мониторинга эффективности деятельности органов исполнительной власти Республики Татарстан, территориальных органов федеральных органов исполнительной власти по Республике Татарстан, органов местного самоуправления муниципальных районов и городских округов Республики Татарстан по реализации антикоррупционных мер на территории Республики Татарстан: указ Президента Республики Татарстан от 23 марта 2011 г. № УП-148 // Сборник постановлений и распоряжений Кабинета Министров Республики Татарстан и нормативных актов республиканских органов исполнительной власти. – 2011. – № 18. – Ст. 0636.

О Стратегии антикоррупционной политики Республики Татарстан: указ Президента Республики Татарстан от 8 апреля 2005 г. № УП-127 // Республика Татарстан. – 2005. – 14 апр.

Об организации и проведении мониторинга эффективности деятельности органов исполнительной власти Республики Татарстан, территориальных органов федеральных органов исполнительной власти по Республике Татарстан, органов местного самоуправления муниципальных районов и городских округов Республики Татарстан по реализации антикоррупционных мер на территории Республики Татарстан: постановление Кабинета Министров Республики Татарстан от 10 июня 2011 г. № 463 // Сборник постановлений и распоряжений Кабинета Министров Республики Татарстан и нормативных актов республиканских органов исполнительной власти. – 2011. – № 25. – Ст. 1081.

Об утверждении Комплексной республиканской антикоррупционной программы на 2012-2014 годы: постановление Кабинета Министров Республики Татарстан от 18 августа 2011 г. № 687 // Сборник постановлений и распоряжений Кабинета Министров Республики Татарстан и нормативных актов республиканских органов исполнительной власти. – 2001. – 7 сент.

Об утверждении Порядка проведения антикоррупционной экспертизы отдельных нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов и о внесении изменений в отдельные постановления Кабинета Министров Республики Татарстан: постановление Кабинета Министров Республики Татарстан от 24 декабря 2009 г. № 883 // Сборник постановлений и распоряжений Кабинета Министров Республики Татарстан и нормативных актов республиканских органов исполнительной власти. – 2010. – 20 янв.

О разработке системы административных регламентов предоставления государственных услуг исполнительными органами государственной власти: постановление Кабинета Министров Республики Татарстан от 16 июня 2006 г. № 310 // Сборник постановлений и распоряжений Кабинета Министров Республики Татарстан и нормативных актов республиканских органов исполнительной власти. – 2006. – 12 июля.

О мероприятиях по противодействию коррупции в муниципальном образовании город Набережные Челны: постановление Исполнительного комитета муниципального образования город Набережные Челны Республики Татарстан от 15 апреля 2011 г. № 1916 // Челнинские известия. – 2011. – 20 апр.

Дается понятие корпоративной коррупции. Обосновывается ее общественная опасность. Анализируются отдельные, наиболее распространенные проявления этого вида коррупции. Обращается внимание на ее негативное влияние на экономические процессы. Предлагается комплексный подход к решению данной значимой для общества социальной проблемы.

Ключевые слова:

• корпоративная коррупция
• преступность
• коммерческий подкуп
• мошенничество
• corporate corruption
• crime
• commercial payoff

Другие работы

В статье раскрываются особенности конкурентных отношений в транспортной отрасли. Определены особенности применения экологического менеджмента в механизме управления предприятием. Раскрыты главные черты систем экологического менеджмента и основания для внедрения экологического менеджмента системы управления предприятием. Выявлены основания и преимущества для введения...

В статье рассмотрены аспекты конкурентоспособности промышленных предприятий России, обозначены основные причины невысокой экономичности в сфере производства, предложены цели и задачи исследования, направленного на повышение уровня конкурентоспособности компаний, основанных на применении интегрированных систем менеджмента.

Китай, Индия и Япония заняли высокие места в мировой экономике. Но их роль в мире в ближайшие десятилетия активно обсуждается, и не все возможные сценарии выглядят беспроблемными. В данной статье рассматриваются некоторые важные аспекты промышленного, инновационно-технологического и финансового развития трех названных стран. В промышленном...

Рассматривается эволюция методов структурно-тематического анализа документальных информационных ресурсов. Предлагается подход к динамической структуризации информационного пространства на основе анализа семантических отношений между терминами индексирования информационных ресурсов.

В условиях коренного изменения характера производственных отношений развития многоукладности экономики частнособственнического фундамента изменяются экономические отношения по всему спектру жизни стран, находящихся в переходном состоянии. Изменения хозяйственной жизни при переходе к рыночным методам координации экономических отношений актуализируют проблемы государственного...

Рассмотрен институт государственных закупок в России. Проанализированы положительные и отрицательные факторы развития системы государственного заказа. Для повышения ее эффективности автор предлагает создать единую систему государственных закупок в России.

В статье рассмотрены приоритеты формирования национального инновационного пространства. Обосновано, что для формирования качественного национального инновационного пространства необходимо реализовать инновационную и упреждающую стратегии импортозамещения. Приведены отрасли, имеющие потенциал их реализовать. Определены основные проблемы в российской экономике, обусловленные...

При экологической экспертизе глобальных береговых проектов возникают специфиче-ские сложности, связанные с выделением отдельных проектов, рассматриваемых самостоятельно. The separation of the parts of the global coastal engineering projects results in the specific problems for environmental impact assessment of the project.

Обосновывается необходимость системного подхода в вопросах оценки природных рекреационных ресурсов. Проанализированы существующие методы оценки. Предлагается использование кадастровой системы оценки как основы управления природными ресурсами.

В статье обоснована необходимость совершенствования существующей системы внутрифирменного планирования промышленного производства на основе научных методов квалиметрии. Выявлена роль квалиметрического показателя в системе внутрифирменного планирования промышленного предприятия.

Как уже отмечалось, явление корпоративной коррупции связано не только с коммерческим подкупом как таковым. Ее запрет, повторим, содержится, как известно, в норме ст. 204 УК РФ: “Незаконные передача лицу, выполняющему управленческие функции в коммерческой или иной организации, денег, ценных бумаг, иного имущества, оказание ему услуг имущественного характера , предоставление иных имущественных прав за совершение действий (бездействие) в интересах дающего в связи с занимаемым этим лицом служебным положением…”

Реальная теневая управленческая практика, к великому сожалению, имеющая место наряду с легальной в работе некоторых наших компаний, выходит за рамки выделенных выше курсивом аспектов, которые законодатель посчитал нужным поставить в ряд наиболее социально опасных и требующих по этой причине пенализации (включения в соответствующий кодекс). Так, разного рода коррупционная практика время от времени мотивируется не “интересами дающего в связи с занимаемым этим лицом служебным положением” как таковыми, а неким корпоративным благом, скажем, искаженно воспринимаемыми интересами контрагентов компании, топ-менеджеров которой удается подкупить в той или иной деликатной форме: кредиторов и дебиторов, поставщиков и покупателей, бенефициаров и членов исполнительных органов партнерских бизнес-структур, претендующих на обретение того или иного актива в рамках недобросовестно лоббируемого ими инвестиционного проекта, и т.д.

Да и не только топ-менеджеры, на которых указывает гипотеза приведенной выше нормы отечественного уголовного права, но и значимые в плане ускорения неких корпоративных процедур рядовые работники компаний становятся объектом коррупционного воздействия заинтересованных лиц.

Наконец, передачей банального имущества и более “возвышенными” услугами имущественного характера либо их обещанием описываемая нами коррупционная корпоративная система не ограничивается. В частности, на эмпирическом уровне следует выделить кажущийся на первый взгляд парадоксальным феномен “кастово-групповой коррупции”: облеченные корпоративной властью работники компании поступают определенным образом в интересах конкретных ее контрагентов, вопреки интересам данной компании и ее бенефициаров. Поступают, если угодно, рефлекторно – в расчете на то, что в дальнейшем, если что, их богатый контрагент не обидит (в то время как родная компания должностное рвение, увы, не поощряет). В том же проблемном сегменте оказывается и еще один отечественный корпоративный парадокс, известный как “классовая солидарность “вторых лиц” компаний”: осознавая, что в условиях корпоративной семейственности первыми им никогда не стать, они начинают подыгрывать своим коллегам из других компаний, имеющих бизнес-отношения с данной корпорацией, закрывая глаза на ее естественные экономические интересы.

Корпоративная коррупция включает теневые отношения не только между данной компанией и ее контрагентами и между работниками компании, но и между входящими в один холдинг юридическими лицами. В том числе теневые бонусы:

– техническим исполнителям головного звена холдинга за ускорение или процедурное упрощение рассмотрения вопроса дочерней компании в курирующем управлении;

– руководящим работникам головного звена за стимулирующий пересмотр (согласование) размеров вознаграждений и социальных льгот, а равно за трудоустройство по совместительству

– кураторам дочерних компаний в головном звене холдинга от членов советов директоров дочерних компаний, получающих значительные легальные бонусы за членство в данном органе;

– работникам контролирующих звеньев головного звена холдинга в части теневых корпоративных отношений, обслуживающих разного рода алгоритмы культивирования топ-менеджерами своего

Вполне очевидно, что явление корпоративной коррупции охватывает и отношения с нечистыми на руку госчиновниками, маскируемые все тем же корпоративным благом.

Таким образом, в целом речь идет о разного рода коррупционно окрашенных злоупотреблениях, прямо или косвенно имеющих место:

– в рамках российских корпораций, главным образом построенных по типу холдинга;

– в отношениях между компаниями частного сектора, не связанными отношениями управленческого доминирования одной из них (т.е. прежде всего договорно-правовой блок);

– на стыке частнокорпоративного сектора и государственно-корпоративного сектора (госкорпорации, чистые госкомпании и т.д.);

– на стыке корпоративного сектора в целом и государства в его классических функциях законодателя, правоприменителя, мегапокупателя товаров и услуг, глашатая закона и т.д.

Объекты и целевые сегменты коррупционной практики такого рода (“за что”):

1) теневые бонусы кураторам и представителям головного звена холдинга в органах управления и контроля дочерних компаний (представителям дочерних в органах “внучатых” и т.д.) за общую лояльность либо за содействие проведению конкретных решений;

2) торговля должностями (естественно, особо привлекательными и при этом внетендерными) некими представителями руководящих звеньев холдинга, причем как в центральном аппарате, так и в структурах управляемых звеньев;

3) теневые бонусы профессиональным контролерам головного звена корпорации опять-таки как за общую лояльность (снисходительность), так и за нужные выводы в актах конкретных ревизий;

4) участие курирующих сотрудников головного звена в дележе откатов соответствующих операционных дочерних компаний (в свою очередь, их сотрудниками вымогаемых у дистрибьюторов и/или поставщиков);

5) поощрения дочерних компаний курирующим сотрудникам головного звена за согласование нужных тестов внутренних регулятивных документов и договоров;

6) комиссионные сталкеров (“ходоков”) корпораций – гласное или негласное присвоение части так называемых обязательных взяток (мзды коррумпированным госчиновникам в некоторых отраслях администрирования, прежде всего ревизионной, согласовательной и разрешительной);

7) теневые бонусы техническим исполнителям головного звена холдинга за ускорение или процедурное упрощение рассмотрения вопроса дочерней компании в курирующем управлении (в сущности, корпоративные вариации на тему вознаграждения за упрощение формальностей);

8) теневые бонусы руководящим работникам головного звена за стимулирующий пересмотр (согласование) размеров вознаграждений и социальных пакетов трудовых договоров топ-менеджеров дочерних компаний;

9) “благодарность” заинтересованных лиц членам тендерных комиссий и комитетов за “правильные” решения;

10) комиссионные либо разовые бонусы за трудоустройство по совместительству на исполнение малотрудоемких или символических функций (формат “только числится”);

11) комиссионные кураторам дочерних компаний в головном звене холдинга от членов советов директоров дочерних компаний, получающих значительные легальные бонусы за членство в данном органе;

12) система теневых корпоративных отношений, обслуживающих разного рода алгоритмы культивирования топ-менеджерами своего бизнеса, явно или завуалированно конкурирующего с корпоративным либо подрывающего его эффективность (увод клиентуры, создание сети снабжающих корпорацию фирм-“прослоек” и т.д.).

Механизмы и технологии извлечения пресловутого коррупционного бонуса хорошо известны:

1) банальный кэш;

2) финансовые переводы на счета указанных бенефициаром коррупционной практики компаний;

3) создание договорных преференций указанным бенефициаром компаниям;

4) встречные услуги, не исключая симметричных коррупционных;

5) использование разного рода должностных преференций (смягчение персонального контроля, освобождение от административно-корпоративной ответственности в соответствующих случаях, значимое смягчение функциональной нагрузки за счет перевода в подчинение исполнителей и т.д.);

6) существенное завышение легальных бонусов топ-менеджеров, корректировка размеров которых находится в юрисдикции соответствующих топ-менеджеров управляющих звеньев холдинга;

7) поощрительные рекреационные поездки за счет корпорации, оформляемые в качестве командировок;

8) стимулирование нужных людей местами в советах директоров “тихих” ДЗО, которые регулярно начисляют членам этих органов вознаграждения;

9) внушительные корпоративные подарки по соответствующим поводам, приглашение на ВИП-корпоративы;

10) поддержка ускоренного продвижения по карьерной лестнице в корпорации.

Весьма досадно, что порой погруженность той или иной компании в коррупционно окрашенную практику трактуется как невинная разновидность корпоративных традиций. Дескать, не доходят у бенефициара до всего руки: ну, не может быть владельческий контроль всеохватывающим. А поскольку “навести во всем порядок невозможно”, главное, видите ли, чтобы он был в главном – достижении бизнес-результатов и комфортном диалоге с властями. Мера же теневого управления в системе в целом, а корпоративная коррупция в частности и является представительным его фрагментом, – вопрос вроде бы несущественный.

Такой подход представляется принципиально ошибочным. Укажем на основные доводы столь жесткого заявления.

Первое. В объективном плане лояльность корпоративной коррупции явным образом работает на снижение эффективности управления хозяйственным обществом и группой взаимосвязанных компаний, а также результативности их менеджирования в целом.

Вполне очевидно, что теневая мотивация персонала компании, поглощенного поисками и поддержанием механизмов корпоративной коррупции, рано или поздно начинает конкурировать с легальной. И, принимая во внимание внешнюю легкость достижения искомого экономического, административного, юридического или предпринимательского квазирезультата как высшей ценности корпоративно-коррупционной практики (и для менеджеров, благоволящих ей, и для компаний в целом), исход этой конкуренции может оказаться не в пользу социально приемлемых технологий руководства компаниями, что и приводит к игнорированию или фактической девальвации провозглашаемых компанией идеалов, принципов, целей развития и технологий функционирования, не говоря уже о мотивации. Таким образом, частные преференции, достигаемые отдельными топ-менеджерами, проповедующими такого рода “корпоративные традиции”, торпедируют общие корпоративные задачи.

Второе. И на субъективном уровне терпимость по отношению к корпоративной коррупции может обернуться глубокой коррозией провозглашаемых компанией мотивов и рубежей развития.

Так, в компаниях, рассеянно воспринимающих риски корпоративной коррупции, начинается и обретает силу своего рода социальное расслоение персонала – выделение в нем, с одной стороны, привилегированной касты, члены которой могут практиковать работу по неписаным правилам, что никого, включая бенефициаров, вроде бы не коробит, а с другой – численно доминирующей касты простых работников, для которых применимы только писаные правила. И это, мягко говоря, не способствует укреплению социально-психологической стабильности в коллективах корпорации. Снижается мотивационный ресурс основной части персонала. Некоторые сильные специалисты и руководители, не считающие для себя возможным играть в такие игры, предпочитают покинуть данную корпорацию, что, естественно, также сказывается на эффективности менеджирования.

Да не покажется такого рода утверждение банальным морализаторством, но очевидно, что корпоративная коррупция, если ей вовремя не дают должный отпор, в целом деморализует руководителей и специалистов компаний. Они привыкают к тому, что для компании вполне приемлемы две системы ценностей и институтов – формальных и неформальных. Корпоративная коррупция до поры воспринимается как наиболее скромный из неформальных институтов. Однако, по-видимому, когда некий психологический порог преодолен, оказывается открытым доступ и к более серьезным формам выражения неформальных институтов.

Третье. Отмеченное выше порождает и еще несколько взаимосвязанных негативных последствий, в частности снижение в долгосрочном горизонте конкурентоспособности компании, ее инвестиционной и репутационной привлекательности, притом что краткосрочные выигрыши от применения теневых технологий указанного формата компания может получить. Однако универсальный закон монополии (монополизация чревата экономическими и социальными тупиками) обойти не удается.

Представление относительно глубокой латентности и законспирированности таких правоотношений не более чем иллюзия: об уровне развития коррупционной составляющей в конкретных отечественных сферах бизнеса знают не только те, кто там трудится или трудился, но и некоторые заинтересованные аутсайдеры. Например, хедхантеры, которые учитывают этот факт и рекомендуют соответствующего сильного в профессиональном отношении кандидата, отмеченного тем не менее длительным сотрудничеством с организациями, лояльными к феномену корпоративной коррупции, своим старинным клиентам – добросовестным компаниям – с соответствующими оговорками.

Четвертое. Сугубо уголовно-правовые риски компаний. В России пока нет уголовной ответственности юридических лиц, но скоро, судя по нормотворческим усилиям наших уважаемых компетентных организаций, будет. По-видимому, в деликатном формате мер уголовно-правового воздействия на юридическое лицо <1>.

——————————–

<1> С проектом Федерального закона “О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации в связи с введением института уголовно-правового воздействия в отношении юридических лиц” можно ознакомиться на официальном сайте Следственного комитета России.

Целесообразно принять во внимание соответствующие меры уголовно-правового воздействия крупным отечественным компаниям, имеющим соответствующие бизнес-интересы за рубежом, прежде всего в США и Великобритании. И это как раз уже не перспективы, а суровые будни правоприменения.

Прекрасные советы компаниям, в том числе российским, на сей счет дает уже упоминавшееся официальное Руководство британского Минюста по применению наиболее важных для них разделов Bribery Act. Обратимся к этому источнику, выделяя соответствующие рубрики.

Первый момент – всесторонняя оценка корпоративно-коррупционных рисков. В этой связи в Руководстве указано, в частности, следующее.

“Адекватные меры по борьбе со взяточничеством должны быть пропорциональны риску его возникновения в данной организации. Следовательно, первым шагом должна стать оценка корпоративных рисков. В определенной мере степень риска связана с масштабом организации, а также характером и сложностью ее деятельности, и все же размер предприятия является здесь не единственным определяющим фактором. Некоторые малые предприятия могут сталкиваться с весьма серьезными рисками и нуждаться в более масштабных мерах, чем их конкуренты с менее выраженными рисками. В то же время меры малых предприятий вряд ли будут сопоставимы по своему объему с мерами, принимаемыми крупными международными корпорациями. К примеру, представители малого бизнеса могут вырабатывать свою стратегию путем проведения периодических устных конференций, в то время как крупные компании будут опираться преимущественно на широкомасштабные методы письменного взаимодействия”.

“Степень риска для организации также будет зависеть от типа и особенностей ассоциированных с ней лиц. Например, если в коммерческой организации уверены, что со стороны одного из ассоциированных лиц отсутствует риск взяточничества, то можно ничего не предпринимать в контексте таких взаимоотношений. По той же схеме риск взяточничества для агента, представляющего компанию на переговорах с иностранными должностными лицами, может оцениваться существенно выше и, следовательно, потребует больших усилий по его минимизации. Организации, скорее всего, будут ориентироваться на меры, охватывающие широкий спектр рисков, но рассмотрение судом в каждом отдельном случае адекватности таких мер непременно будет опираться на меры, призванные предотвратить взяточничество со стороны ассоциированного лица, совершающего конкретное правонарушение”.

“Процедура оценки рисков, позволяющая организации точно определить и ранжировать стоящие перед ней риски, вне зависимости от масштаба компании, ее деятельности, клиентуры и рынков, обычно состоит из нескольких характерных элементов. К ним относятся:

– контроль процесса оценки рисков со стороны высшего руководства;

– привлечение необходимых ресурсов – этот процесс должен учитывать масштаб деятельности организации и необходимость идентификации и ранжирования всех важнейших рисков;

– выбор внешних и внутренних источников информации, обеспечивающих оценку и анализ рисков;

– вопросы юридической и финансовой экспертизы;

– точное и надлежащее документирование процедур оценки рисков, включая выводы”.

“Юридическая и финансовая экспертиза является обязательным элементом грамотного корпоративного управления. Предполагается, что такая экспертиза, проводимая в целях предотвращения взяточничества, будет являться частью общей юридической и финансовой экспертизы. Мероприятия юридической и финансовой экспертизы представляют собой симбиоз оценки рисков взяточничества… и средств минимизации рисков. С помощью пояснительных примеров организация может идентифицировать общие риски, связанные с привлечением посредников при ведении бизнеса на внутреннем рынке. Юридическая и финансовая экспертиза потенциальных посредников поможет существенно снизить такие риски”.

Со своей стороны отметим, что антикоррупционная и иная аналогичная по правовой и управленческой сути экспертиза в российской корпоративно-управленческой практике является великим раритетом. Если к ней и обращаются, то, по нашим экспертным наблюдениям, в особых ситуациях, например в следующей. Сменился владелец бизнеса. Новый, проведя, наконец, серьезный дью дилидженс (системную должную проверку объекта приобретения) и ужаснувшись масштабам разного рода внутренних злоупотреблений, был вынужден нанять бригаду специалистов по уголовно-правовой квалификации соответствующих деяний в целях выработки рекомендаций (как в плане наказания конкретных лиц, так и в плане, что случается гораздо реже, эффективной профилактики). Такого рода аутсорсинг популярен и у некоторых крупных наших банков, столкнувшихся с особо проблемными заемщиками, которые, избегая справедливого расчета с кредитором, применяют изощренные технологии вывода активов накануне “планового банкротства”. Однако все это, как видно, ситуации, когда, как принято говорить, “поезд ушел, и рельсы разобрали”, т.е. случаи, в которых корпоративная коррупция уже принесла свои печальные плоды. Чисто профилактический анализ, повторим, большая редкость в отечественной практике, что, конечно же, весьма грустно.

Второй момент – профилактика корпоративной коррупции должна проводиться не только соответствующими специалистами – юристами, внутренними аудиторами, кадровиками и т.д., но и бенефициарами и топ-менеджерами компаний.

“Высшее руководство организации имеет наилучшие шансы в вопросах создания целостной корпоративной культуры, исключающей взяточничество. Целью настоящего принципа является привлечение руководителей высшего звена к внедрению мер по предупреждению взяточничества. Кроме того, руководство должно быть задействовано в принятии ключевых решений в отношении риска взяточничества там, где это позволяет управленческая структура организации”.

“Независимо от масштаба, структуры и деятельности коммерческой организации участие высшего руководства в превентивных мерах должно включать: 1) формирование корпоративной политики в отношении взяточничества и 2) надлежащую степень вовлечения в разработку мер по предупреждению взяточничества”.

“Официальное обращение, переданное надлежащим образом, может стать эффективным инструментом формирования внутрикорпоративной культуры, исключающей взяточничество. Такое обращение может составляться для различных аудиторий. Оно должно периодически доводиться до внимания сотрудников и находиться в общем доступе, например во внутренней сети организации и/или на ее веб-сайте”.

“Эффективное руководство в вопросах предупреждения взяточничества может принимать различные формы в зависимости от масштаба организации, структуры управления и обстоятельств. В малых организациях адекватное участие высшего руководства может подразумевать инициацию, разработку и реализацию мер по предупреждению взяточничества и принятие ключевых решений по таким вопросам. В крупных международных корпорациях руководство должно отвечать за внедрение таких стратегий, поручив разработку, выполнение и контроль мер по предупреждению взяточничества менеджерам среднего звена, а также проводить периодический контроль реализации соответствующих стратегий и мер”.

Третий момент – целенаправленная корпоративная пропаганда и агитация.

И вновь предоставим слово составителям Руководства.

“Коммерческая организация должна обеспечить повсеместное и четкое понимание своими сотрудниками стратегий и мер по предупреждению взяточничества за счет внутренних и внешних информационных средств, включая тренинги, в объеме, пропорциональном стоящим перед компанией рискам”.

“Информирование и тренинги сдерживают взяточничество со стороны ассоциированных лиц за счет повышения осведомленности и понимания соответствующих корпоративных мер, а также обеспечения их надлежащей реализации. Предоставление доступа к информации способствует более эффективному мониторингу, оценке и анализу мер по предупреждению взяточничества. Тренинги повышают уровень знаний и навыков, необходимых для принятия корпоративных мер и разрешения потенциальных проблем, связанных со взятками”.

“Внутренние информационные сообщения должны носить характер “руководящих указаний”, которые в основном посвящены реализации корпоративных стратегий и мер, а также участию сотрудников организации в данном процессе. Данные сообщения содержат информацию о стратегической политике в таких областях, как принятие ключевых решений, финансовый контроль, представительские расходы и расходы на продвижение, субсидии, тренинги, государственные дотации и благотворительные взносы, штрафы за нарушение инструкций и роль руководителей различных уровней. Другим важным аспектом внутреннего информационного взаимодействия является создание надежных, конфиденциальных и доступных средств, способствующих повышению осведомленности заинтересованных сторон внутри и вне организации о взяточничестве ассоциированных лиц и обеспечивающих подачу предложений о совершенствовании мер и методов контроля, предупреждающих взяточничество, и предоставлении консультаций. Эти так называемые вербальные меры могут стать весьма эффективным управленческим инструментом для коммерческих организаций различных типов в большинстве стран. В случае использования данных мер необходимо предусмотреть адекватные средства защиты информации”.

“Как и все остальные меры, тренинги должны соответствовать степени риска, но некоторые виды тренингов могут быть весьма эффективными для формирования устойчивой антикоррупционной культуры компании вне зависимости от степени риска. Тренинги могут носить образовательный и информативный характер об опасности взяточничества в целом, в данной отрасли или в сфере деятельности конкретной компании. Форма подачи такой информации также может варьироваться. Общие тренинги могут быть обязательными для новых сотрудников и агентов (при условии взвешенных рисков) как часть официального вступления в должность, но они также должны быть соотнесены с конкретными рисками, присущими данной должности. Кроме того, необходимо скорректировать такие тренинги в соответствии с особыми потребностями сотрудников, участвующих в “вербальных” мероприятиях, и уделить внимание рабочим функциям с повышенным риском, таким как закупки, заключение договоров, распределение и маркетинг, а также работа в странах с высокой степенью риска. Эффективный тренинг должен осуществляться непрерывно, подлежать регулярному контролю и оценке”.

У неискушенного специалиста и даже руководителя компании при первом восприятии изложенных выше рекомендаций может сложиться превратное впечатление: мол, антикоррупционные меры в недрах компаний носят преимущественно точечный характер. Заказал команде профи экспертизу, реализовал ее рекомендации, еще два-три тренинга для персонала плюс размещение на сайте соответствующего обращения бенефициара бизнеса, да вот, собственно, и все. Так ли это? Со своей стороны признаем, конечно, что все это лучше, чем огульное игнорирование проблемы, однако и ничего общего с системной, фундаментальной постановкой работы по профилактике корпоративной коррупции не имеет.

Такая работа, как убеждает наш экспертно-консультационный опыт сотрудничества с некоторыми отечественными холдингами, которые задолго до появления британского Bribery Act адекватно оценили серьезность проблемы, должна носить плановый характер. А любая плановость подразумевает нормативную четкость.

Иными словами, компания или группа взаимосвязанных компаний, всерьез озабоченная проблемой противостояния корпоративной коррупции, должна сформировать необходимые и достаточные внутрифирменные правила игры, которые, насколько это вообще возможно, решили бы три взаимосвязанные задачи. Во-первых, развернуть для акционеров и сотрудников компании, а равно для всех, кому небезразлично ее поступательное развитие, цели, принципы и механизмы корпоративного противодействия данному явлению, убедив их при этом в том, что такого рода деятельность отнюдь не означает, что в компании творится или недавно творилось что-то неладное в данном тематическом поле, что компания вполне резонно хочет радикально избежать соответствующих проблем на ранних подступах. Во-вторых, создать и опять-таки нормативно закрепить алгоритмы специальных мероприятий по профилактике корпоративной коррупции. В-третьих, интегрировать антикоррупционную практику в кровь и плоть повседневного корпоративного управления.

Заметим, что, как следует из текста Bribery Act и Руководства к нему, сам факт наличия соответствующей подобной целевой установке системы ранней профилактики коррупционных проявлений может спасти компанию от уголовной ответственности, что само по себе, несомненно, в высшей степени злободневно.

Ниже – основные тезисы Руководства по данному вопросу.

“Коммерческая организация подлежит судебному преследованию, если какое-либо лицо, имеющее к ней отношение, дает взятки другому лицу с намерением получить, сохранить бизнес или получить преимущество в бизнесе, осуществляемом такой организацией… Коммерческая организация полностью освобождается от ответственности в том случае, если сможет доказать, что, несмотря на конкретный случай взяточничества, она принимает адекватные меры по предотвращению взяточничества со стороны ассоциированных лиц. В соответствии с установившимся прецедентным правом критерий доказанности, необходимый для обеспечения защиты коммерческой организации в случае ее преследования, определяется степенью правдоподобия”.

“Если организация собирается прибегнуть к аргументам, освобождающим от ответственности, она будет обязана доказать наличие адекватных мер по предупреждению взяточничества” <1>.

——————————–

<1> В сущности, данные комментарии отражают одно краткое, но емкое положение п. 2 разд. 7 Закона, согласно которому для защиты компании нужно доказать, что у нее были “соответствующие процедуры, разработанные для воспрепятствования ассоциированным лицам” в их возможной коррупционной практике (буквально: “But it is a defence for C to prove that C had in place adequate procedures designed to prevent persons associated with C from undertaking such conduct”).

Нет сомнений в том, что изложение таких мер в дифференцированной системе локальных (корпоративных) нормативных актов, а мы по-прежнему ведем речь именно о российских компаниях, в данном аспекте имеющих бизнес в Великобритании, может сформировать основу доказательства. Хотя, несомненно, куда лучше, если к ассоциированным лицам соответствующей компании ни у кого вообще не будет каких-либо юридических претензий. В сущности, это и будет критерием эффективности внутрифирменного регулирования в сфере профилактики коррупции, прежде всего корпоративной.

Насколько сложной должна быть система таких внутренних документов? Все, как уже отмечалось, зависит от соответствующих рисков, причем не только от страновых (региональных) и отраслевых, но и от сугубо внутренних, в значительной мере задаваемых особенностью ведения данного бизнеса, сложностью владельческой и операционной (воспроизводственной) схем, размахом ведения дела, стадией жизнедеятельности соответствующей компании, опытом и ментальностью ключевых менеджерских фигур.

Применительно к ситуации, близкой к тому, что принято называть “модель-максима” (значительные и разнородные риски), мы бы рекомендовали подумать над разработкой и внедрением трех групп локальных нормативных актов такого рода.

Первая группа – целевые внутренние документы. Имеются в виду нормативные акты компании, сам титул которых указывает на то, что их содержание полностью или в значительной мере обращено к проблеме профилактики корпоративной коррупции.

Полагаем, приемлемое название для опорного регулятивного акта такого свойства – “Корпоративная хартия по борьбе с коррупцией” <1>. Если говорить кратко, то документ компании, декларирующий принципиальную позицию борьбы с этим глобальным злом XXI века, формулирует общие цели и конкретные задачи в этой области, предметно и объективно описывает соответствующие риски (желательно еще и систематизируя их), в общем плане демонстрирует механизмы и алгоритмы, с помощью которых проводится профилактика, указывает на сотрудников, которые в силу занимаемой должности ответственны за запуск и обслуживание этих механизмов, обнаруживает систему применяемых в компании стимулов и антистимулов (мер ответственности), мотивирующих персонал в означенной области, указывает на форматы сотрудничества с государством, компетентными общественными объединениями и иными заинтересованными лицами и структурами в области борьбы со взяточничеством. Почетное место в документе следует отвести идеологии общения компании с государственными чиновниками.

——————————–

<1> Некоторым коллегам больше нравится версия “Кодекс противодействия взяточничеству”.

Понятно, что документ должен быть опубликован, по крайней мере на сайте компании и сайте головного звена холдинга, в состав которого она входит. С юридической точки зрения важным представляется в тексте устава компании отнести утверждение данного документа к компетенции ее совета директоров.

В некоторых холдингах принимают еще и конкретные программы противодействия коррупции, рассчитанные на соответствующий период и включающие описание циклов мероприятий, проводимых головным звеном холдинга и его опорными операционными дочерними компаниями. Это, понятно, не столько нормативный, сколько адресный документ. Но при должной постановке работы к нему относятся именно как к плану-закону, дополняющему собственно внутренние положения опорного формата некими частными правилами игры.

Как представляется, ко второй группе означенных локальных нормативных актов следует отнести целый ряд регламентов, пусть не в полном объеме, но в значительной степени содержащих описание внутрифирменных алгоритмов, позволяющих пресечь само столкновение компании с коррупционными рисками в следующих сферах: 1) найма персонала, 2) инвестиционной, 3) договорной, 4) судебно-претензионной, 5) корпоративно-контрольной.

Почему именно эти сферы? Вполне очевидно, что все они являют собой обширные поля искушений для работников компании, готовых обрести теневое вознаграждение от заинтересованных лиц, так или иначе сталкивающихся с их работодателем, – контрагентов, подчиненных и даже оппонентов родной компании, и которые, по сути, используют в личных интересах превышение спроса на их услуги над предложением упомянутых лиц <1>.

——————————–

<1> Описание корпоративных злоупотреблений коррупционной природы такого рода заняло бы слишком много места и поэтому едва ли возможно в рамках настоящего исследования.

Вторая задача документов этого сегмента – создать заслон для проникновения в систему управления и менеджирования компании (холдинга) недобросовестных лиц, которые в дальнейшем могут банально подставить или иным образом дискредитировать ее в антикоррупционном плане.

Указанная группа документов представлена, в частности, положениями (возможно, также и типовыми положениями для ДЗО холдинга):

– о проведении (порядке проведения) корпоративно-контрольных мероприятий (имеются в виду внутрифирменные или внутрихолдинговые целевые ревизии, плановые проверки, аудит и мониторинг осуществления бизнес-проектов и т.д.);

– о тендерах (конкурсах, аукционах и т.д.);

– о порядке проведения должной проверки и мониторинге статуса контрагента компании (нового и – в случае мониторинга – состоявшегося);

– о договорной работе;

– о порядке контроля за участием компании в судебных разбирательствах и процедурах медиации;

– о порядке найма персонала компании;

– об основах проведения экспертизы (должной проверки) компании в ходе подготовки сделок слияния и поглощения;

– о делегировании полномочий (в договорной, управленческой и судебно-административной практике);

– о представительских расходах;

– о вознаграждениях и компенсациях членов органов управления и топ-менеджеров (в том числе в части членов советов директоров и руководителей дочерних компаний головного звена холдинга);

– о благотворительной деятельности компании <1>;

——————————–

<1> По нашему мнению, актуальность разработки данного документа в антикоррупционном аспекте наглядно иллюстрирует один из “тематических примеров”, который предлагает Руководство.

“Компания (“L”) поставляет семена растениеводческим хозяйствам по всему миру. Ее представители выезжают в другую страну (M) для переговоров с местным сельскохозяйственным объединением о поставке семян нового сорта пшеницы, устойчивого к болезни, недавно охватившей данный регион. В ходе переговоров глава объединения сообщил представителю “L” о местных проблемах, связанных с недостаточным количеством антиретровирусных средств в условиях высокого уровня распространения ВИЧ.

В ходе последующих переговоров с государственным должностным лицом страны M о возможности импорта семян нового сорта пшеницы последний предложил компании “L” спонсировать покупку необходимых антиретровирусных средств, что, по его мнению, положительно скажется при рассмотрении правительством страны вопроса о выдаче лицензии на импорт семян. В дальнейшем тот же самый государственный представитель заявил, что компании L следует внести взнос в указанный им благотворительный фонд, который, по его заверению, займется покупкой и распространением данных препаратов. Компания “L” расценивает этот факт как возможную взятку.

Компания “L” может прибегнуть к проведению одного или нескольких следующих мероприятий:

– юридическая и финансовая экспертиза, включая консультации с персоналом и деловыми партнерами на территории страны M по поводу предлагаемых условий в целях подтверждения легитимности и соблюдения законодательства и норм, действующих для иностранных должностных лиц, ответственных за одобрение импорта продукции. Для этого потребуется информация о:

местных законах страны M в отношении общественных интересов при проведении государственных закупок и, в случае отсутствия таковых, об официальном статусе и легитимности предлагаемых условий;

рассматриваемом благотворительном фонде, включая его официальный статус, репутацию в стране M и историю реализации идентичных проектов; и

любых связях данного благотворительного фонда с иностранным должностным лицом, участвующим в переговорах, если это возможно;

– принятие внутреннего плана информирования, призванного гарантировать, что любые отношения с благотворительными организациями осуществляются в прозрачной и открытой форме и не подразумевают дальнейшего предоставления прав на заключение контракта или выдачу лицензий;

– принятие внутрикорпоративных стратегий и мер по отбору благотворительных проектов и инициатив с надлежащей оценкой рисков;

– обучение и поддержка персонала при реализации основных стратегий и мер по распространению информации, обеспечивающих наличие обратной связи по возникающим вопросам и контроль выполнения;

– если благотворительные взносы на территории страны М регулярно направляются через государственных должностных лиц или иные структуры по официальному распоряжению таких лиц, то это служит сигналом опасности, и компания “L” может предпринять попытку отследить использование своих средств либо рассмотреть с правительством М возможность альтернативных взносов, таких как официальное вознаграждение или взнос на благо общества;

– оценка своих стратегий в отношении благотворительных взносов в рамках очередной корректировки антикоррупционных мер”.

– о защите интересов головной компании холдинга в органах управления и контроля хозяйственных обществ, акциями и долями которых владеет головная компания.

Данная группа регулятивных актов включает также специфические нормативные документы, конструктивно реагирующие на отраслевые и страновые риски компании. Так, если компания работает в стране с традиционно низкой эффективностью противодействия взяточничеству, для нее колоссальное профилактическое значение будут иметь документы, которые содержат описание модельных алгоритмов поведения сотрудников или агентов в ситуациях, которые то же Руководство связывает с феноменом вознаграждения за упрощение формальностей (положения о представительстве, агентировании и т.п.).

Третья группа представлена общими, хорошо известными специалистам нормативными и программными документами, декларирующими идеологию, цели, принципы и основные несущие конструкции корпоративного поведения компании, в системе которых применительно к интересующим нас задачам необходимо отразить соответствующие антикоррупционные его мотивы.

В их числе:

– кодекс корпоративного управления (поведения);

– кодекс корпоративной этики;

– положение о взаимодействии головной компании холдинга с ДЗО;

– положение о сотрудничестве с миноритарными акционерами.

Подведем некоторые итоги. Вступление в силу британского Bribery Act удачно совпало с активизацией борьбы с “традиционной” коррупцией в нашей стране. Оптимистично настроенные эксперты и профессионально ориентированные миноритарные акционеры ожидают возникновения своеобразного синергийного эффекта: внимание крупных российских компаний может быть обращено к проблеме активного противостояния коррупции “нетрадиционной”, корпоративной. Искренне хотелось бы, чтобы их контрольные участники и топ-менеджеры деятельно поддержали этот энтузиазм.

Москва, 15 марта - "Вести.Экономика". Руководители продолжают разрушать собственные компании из-за нарушений этических норм и подвергают население многомиллиардным убыткам.

Почти все это можно предотвратить, поскольку появляется новый вид этики и программного обеспечения, возникшие благодаря системе компьютерного обучения и огромным хранилищам данных крупнейших мировых компаний.

Речь идет о таких потерях, как, например, убытки в результате предполагаемого налогового мошенничества Caterpillar объемом $2 млрд, о котором стало известно в 2013 г. Или решение Volkswagen представить ложные результаты тестов по выбросам дизельного топлива от 11 млн автомобилей (что по расчетам составляет $14,7 млрд, и этот показатель растет). И махинация Wells Fargo, направленная на то, чтобы открыть целых 3,5 млн фальшивых банковских счетов, привязанных к кредитным картам, на имена клиентов с 2002 г.

Противоядием, утверждает Патрик Куинлан, основатель компании Convercent, станет передача компаниям автопортретов, основанных на собственных данных. Программное обеспечение компании Куинлана подключается к корпоративной цифровой инфраструктуре, от электронной почты до системы управления контрактами, поглощая гигабайты данных о сотрудниках и транзакциях компаний. Компании вынуждены приводить в порядок свою деятельность при выявленных злодеяниях.

Могут ли данные предотвратить следующий Enron?

Куинлан отметил, что он не собирался создавать "программное обеспечение для соблюдения норм этики". Но, узнав больше о соблюдении корпоративных и нормативных требований, понял, что больше возможностей лежит в совершенствовании этики.

Суть в том, что собранные данные способны предотвратить совершение преступлений благодаря изменениям в системе подотчетности.

Более 600 компаний подписали контракт на получение услуг Convercent, включая Uber, Airbnb, Microsoft, Tesla, Under Armor и Kimberly-Clark. Компания Denver, которая до сих пор заработала $78 млн, по словам Pitchbook, присоединяется к другим стартапам, таким как чатбот Spot, созданный AI, с тем чтобы указать мощные алгоритмы данных компании, чтобы справиться со своими корпоративными проблемами.

На протяжении десятилетий соблюдение норм и правил доминировало в корпоративной культуре. Сейчас это заканчивается. Рыночное давление направлено на то, чтобы создать такую этическую культуру компаний, которая бы привлекла таланты и давала бы преимущества перед конкурентами. Исследования показывают, что компании с более развитой этикой обходят рынок, показывая более высокую доходность и более низкую волатильность.

Forrester сообщает, что крупные предприятия уже применяют более жесткие стандарты, чем регуляторы. Правительственные агентства США, такие как Комиссия по ценным бумагам и биржам, управляет отстающими после применения сложной технологии выявления мошенничества (только 2% предприятий, опрошенных EY в 2014 г., используют самые передовые технологии автоматического выявления мошенничества).

Но Морис Швейцер, профессор в Wharton School из Университета Пенсильвании, говорит, что самым непосредственным драйвером изменений является не новая технология, а то, как общество готово наказывать плохих игроков.

Наказание оставалось "удивительно легким" на протяжении десятилетий, говорит Швейцер. Корпоративные преступления исторически оказывали лишь эфемерное влияние на цены акций и балансы. Обычно наказание намного меньше, чем любая прибыль, полученная нечестным путем. Возьмите роль Goldman Sachs в финансовом кризисе 2008 г. Это штраф в размере $5 млрд за мошеннические сделки с ценными бумагами с ипотечным обеспечением, который едва ли повлиял на годовой доход в размере $30 млрд (штраф может даже упасть до $0 после ряда финансовых проверок).

Но Швейцер говорит, что есть нечто большее, чем балансы компаний, – премии и бонусы руководителей. Руководство компаний может казаться полностью опустошенным перед миллионами в Twitter, Facebook и в прессе.

Гибкий совет директоров занимает более жесткую позицию. За последние 2 года руководителей Wells Fargo, VW и United отстранили от должности после скандалов. Совет директоров Wells Fargo добился компенсации в размере $75 млн, после того как уволил из компании своего гендиректора.

Как работает технология

Многие компании, пытающиеся выявить взяточничество, коррупцию и мошенничество, используют тесты с применением электронных таблиц. Но их легко обойти, говорит Винсент Уолден из EY. В ответ Convercent вместе с такими конкурентами, как NAVEX и Metricstream, переместили свои системы отчетности в интернет. Но реальный результат возможен, как только процесс будет автоматизирован.

Это была проблема, с которой столкнулась франшиза ресторана Ruby Tuesday, которая использовала ежемесячные электронные таблицы Excel для отслеживания тысяч документов сотрудников.

"Конкретные идеи, которые мы получали раньше, не приносили результатов", - сказал Джеймс Витрано, генеральный советник Ruby Tuesday, отвечающий за управление рисками.

Поскольку сети, такие как Ruby Tuesday, страдают от текучки кадров на 120% каждый год, менеджеры часто остаются в неведении относительно того, что происходит во всей организации.

Витрано заявил, что ему нужно "понимание ситуации на 360 градусов" в отношении того, что происходит среди сотрудников. Он использовал новые данные Convercent для обработки жалоб, улучшения условий для высокопроизводительных менеджеров ресторанов и снижения риска нарушения закона.

В конце концов, говорит главный аналитик компании Convercent Филипп Винтерберн, компания сможет визуализировать модели, используя интеллектуальную аналитику, которая в первую очередь устраняет этические проблемы. Он уже собирает данные из результатов опросов, корпоративного учета, заключенных контрактов, системы управления цепочками поставок и приложений для путешествий.

Данные могут поступать непосредственно к членам совета, с гарантией того, что подозрительные отчеты скрыты не будут. В итоге получается нечто вроде создания корпоративного Большого Брата.

Компании уже могут с легкостью определить сексуальную ориентацию сотрудников, политические предпочтения и получить другую личную информацию, на получение которой они бы не имели права в другой ситуации.

Но технология опередила регуляторы. Доцент Стэнфордского университета Михал Косински утверждал, что алгоритмы уже могут определить сексуальную ориентацию, уровень интеллекта, политические предпочтения и даже криминальные наклонности, ориентируясь исключительно по чертам лица. Именно поэтому сейчас необходимо четкое определение на законодательном уровне того, что могут и не могут делать компании, поскольку они получают доступ практически ко всем действиям в области связи и работы сотрудников, а затем анализируют текстовую, голосовую или визуальную информацию.

Винтерберн, который является лидером в области интеграции данных в Convercent, говорит, что он обращается к тем данным, которые его клиенты собирают на законных основаниях.

Convercent стоит перед лицом собственных этических дилемм. Он использует постеры с изображениями детей, которые применяют компании, совершающие неправильные действия. Phillip-Morris (о склонности к употреблению табака), Zenefits (нарушения условий страхования) и Uber (это длинный список) - все это клиенты. Квинлан утверждает, что это, по сути, именно те компании, с которыми они хотят работать.

В компании, где численность персонала больше тридцати человек, без взяток и воровства не обходится хотя бы просто потому, что невозможно тотально контролировать работу каждого сотрудника. Так считают эксперты, которые поделились с FD известными им схемами дачи и вымогательства взяток

В недавнем прошлом (а по неофициальным данным и сегодня) на одном из крупнейших градообразующих металлургических заводов имела место следующая ситуация. После того как поставщики и контрагенты выполняли свои обязательства, они долго не могли добиться от финансовых или других служб завода оплаты за поставленную продукцию или услуги.

Приходилось подолгу обхаживать и просить различных менеджеров среднего звена перечислить деньги. Зная о том, что контрагенты никуда не денутся, так как всецело зависят от заказов завода, служащие предприятия иногда и вовсе не платили ничего, а чаще всего просили процент от перечисленной суммы.

«Такого рода систему взаимоотношений можно назвать «бархатной» коррупцией: она бескровна – формально никто не нарушает закон и не вымогает деньги», – отмечает директор НИИ проблем правового нигилизма Эдуард Чайкин.

По его словам, такие способы мягкого вымогательства существуют и по сей день почти во всех видах бизнеса, представленных крупными и средними постсоветскими предприятиями. Очень часто с этим сталкиваются в строительстве, когда заказчик затягивает с подписанием акта приемки-сдачи выполненных работ. Подобные проблемы испытывают даже юридические компании, которые вынуждены идти на дисконт, например, главному бухгалтеру, чтобы получить причитающиеся деньги за оказанные услуги. «Это действительно давно стало нормой, которую приятно называть благодарностью за содействие в получении своих же денег. Размер благодарности тому сотруднику, который помогает решить вопрос, может доходить до 10 процентов суммы предстоящих выплат», – поделился опытом на условиях анонимности генеральный директор одной из строительных компаний Москвы.

С ним согласен и Александр Ф., глава юридической компании, который так объясняет сложившуюся практику: «Часто топ-менеджер только на бумаге «топ». У него относительно небольшая зарплата и нет никакой заинтересованности в результатах труда. Тем более он прекрасно понимает проблемы контрагента, требующего свои кровные за выполненную работу, но в разговоре все равно не забудет намекнуть на необходимость некоторой благодарности. А уж ее размер будет во многом зависеть от масштабов сотрудничества».

Казалось бы, от подобного вида корпоративной коррупции предприятие не страдает, так как не уменьшаются его доходы. Но при этом, рассчитывая на вознаграждение от контрагента, лица, принимающие подобные решения, могут умышленно откладывать и всячески затягивать осуществление платежей. И это уже прямая угроза для компании. В соответствии с Федеральным законом №127 от 26.10.02 «О несостоятельности (банкротстве)» кредитор может обратиться в суд с заявлением о банкротстве должника, если последний не гасит долг в 100 тыс. рублей более трех месяцев. Если вспомнить, что банкротство – излюбленный инструмент рейдеров, нетрудно представить, чем может обернуться непорядочность одного менеджера для всей компании.

По словам Эдуарда Чайкина, методы снизить риск такого вида коррупции в компании тривиальны. «Кончено, компании нужно соизмерять свои потери и выгоды от предания огласке деятельности отдельно взятого работника руководству. Но единственно законный метод противодействия, как бы банально ни звучало, это уведомить собственников компании лично (через адресные почтовые сообщения и т. д.) о таком вымогательстве и уповать на то, что это не система работы компании в целом и ее учредители не в “доле”», – отметил он. Другим словами, компания должна заявить о своей готовности бороться со взятками и проинформировать об этом контрагентов, предоставив им информацию о том, к кому в вашей организации следует обращаться в случае, если кто-либо из сотрудников вымогает взятку.

Роман Макеев, начальник отдела операционного аудита ГК «Связной», о способах идентификации коррупции в компании:
«О случаях мошенничества может свидетельствовать и «житие не по средствам» конкретных сотрудников, и появление менеджеров-однофамильцев»

КЛАССИКА ЖАНРА

Откаты уже давно стали классикой корпоративной коррупции. То же самое можно сказать и о тендерах с заранее известным победителем, которые, справедливости ради надо отметить, обычно встречаются, если речь идет о госзаказе. Тем не менее это наиболее распространенный вид взяток в бизнес-среде, который не идет на убыль. Напротив, способы получения подобных взяток лишь совершенствуются.

«Традиционно принято считать, что наиболее опасными участками с точки зрения коммерческого подкупа являются подразделения снабжения и строительства. Обычно это вызвано непрозрачностью процедур закупок и выбора подрядчика, – рассказывает Иван Рютов, партнер компании «Эрнст энд Янг», руководитель отдела услуг по расследованию мошенничества и содействию в спорных ситуациях в СНГ. – В ходе проверочных мероприятий на предприятии нередко выявляются следующие случаи:
– получение необоснованных выгод за выбор конкретного продукта;
– манипуляция дополнительными соглашениями к подписанным договорам;
– закрепление условий закупки, подходящих исключительно одному участнику конкурса;
– неправомерное расширение квоты, увеличение объема или расширение ассортимента закупок;
– предоставление компании-поставщику преференций, льготных условий (отсутствие предоплаты, товарное кредитование и т. д.)».

Другую классификацию схем получения откатов предложил Роман Макеев, начальник отдела операционного аудита ГК «Связной». «Заинтересованному лицу необходимо обеспечить нужный результат, сохраняя видимость честности. Здесь можно выделить несколько типовых схем, – поясняет он. – Первая – формирование условий тендера под конкретного поставщика. Если нужный поставщик известен заранее, то и правила разрабатываются под него. Вторая – искусственное ограничение перечня возможных поставщиков. Тендер сводится к проведению «конкурса печатей», хотя формально все правильно. Третья – это творчество в оценке поставщиков.

Прекрасный способ – балльные оценки. Как показывает практика, их применение позволяет закупать товары плохого качества по очень высокой цене. Ну и, наконец, четвертая – манипуляции с результатами тендера. Случается, что заключать договоры с победителями совершенно не обязательно. Главное, чтобы победитель сам оказался виноват, к примеру, в уклонении от заключения договора. Этого можно добиться несколькими способами, самый простой из которых – менеджер физически недоступен для победителя, а дальше в ход идет огромное количество всевозможных «случайных» ошибок в проекте договора вплоть до «потери» писем, документов и т. д.».

Последствия такого рода коррупции могут быть не трагичнее для бизнеса, чем «бархатные» методы вымогательства. Однако в отличие от случая, когда менеджер действием или бездействием дает понять, что не прочь исполнить обязательство за вознаграждение, выявить откаты сложнее. Специалисты советуют изучать как характер сделок, так и биографии лиц, ответственных за принимаемые решения.

«Обычно признаками, свидетельствующими о возможном злоупотреблении, служат нарушение регламентов, установленных в компании (например, по проведению тендеров) или отсутствие контрольных процедур. Выявляются такие нарушения обычно силами внутреннего аудита компании. Например, в процессе одной из проверок были выявлены договоры, тендеры по которым фактически не проводились, а к тендерной документации прилагались ксерокопии листов с подписями членов комиссии, «позаимствованные» из реально проведенных тендеров, – делится опытом Игорь Лебедев, менеджер компании «Эрнст энд Янг», отдел услуг по расследованию мошенничества и содействию в спорных ситуациях.

– Кроме того, зачастую признаком отката может служить странный характер сделки. Например, приобретение ненужных компании услуг или же покупка товаров у малоизвестных фирм при наличии предложений со стороны производителей или официальных дистрибьюторов. Ну и, конечно, ряд нарушений выявляется случайно и носит курьезный характер. Так, в одной из компаний сотрудник случайно заметил на столе у коллеги печати нескольких компаний. Дополнительная проверка установила, что печати принадлежат фирмам, возглавляемым сестрой сотрудника и поставляющим компании товары по завышенным ценам».

Есть и более простые способы идентификации откатов, которые под силу использовать в своей практике не только квалифицированным внутренним аудиторам. «На мой взгляд, заметить сговор с контрагентами или коррупцию крайне сложно. Даже тендерную процедуру можно обставить так, что с формальной точки зрения все будет выглядеть идеально. Тем не менее признаки существуют, – считает Роман Макеев. – Самые простые признаки – это изменения в сроках оплаты. Например, предприятие работает со всеми контрагентами на условиях отсрочки платежа, и вдруг оказывается, что за какую-нибудь продукцию нужна предоплата. Либо, несмотря на то, что предприятие работает только по предоплате, появляется дебиторская задолженность. О случаях мошенничества может свидетельствовать, например, появление менеджеров-однофамильцев, чьи подписи стоят под документами со стороны ваших контрагентов».

БЛИЦИНТЕРВЬЮ

Игорь Нежданов,
независимый эксперт по вопросам конкурентной разведки и безопасности бизнеса

Может ли непрофессионал идентифицировать случаи коррупции в компании?

Если подобное и происходит, то только по воле случая. Объясню почему. Какими могут быть признаки коррупции? Несоответствие уровня жизни того или иного сотрудника и его официальных доходов. Но для этого потребуется помощь как минимум службы безопасности, чтобы контролировать переписку и телефонные звонки сотрудников.

Какой в идеале должна быть система противодействия коррупции?

Необходимо, чтобы она включала как пассивные, так и активные мероприятия. Пассивные – это сбор информации о вероятных злоумышленниках и тех компаниях или лицах, кто может давать взятки. Это предполагает помимо прочего тесное общение, например с менеджерами по продажам ваших поставщиков.

Но оно должно строиться не от лица службы безопасности, а, например, от имени коллег и иметь благопристойный вид. Цель такого контакта – найти подход к сотруднику. К активным мероприятиям можно отнести провоцирование или «контрольные закупки». Причем часто вполне достаточно информации о том, что такие мероприятия проводятся, чтобы снизить уровень коррупции в компании.

Привлекать к подобным работам своих сотрудников или профессиональных детективов – большой вопрос. Свои люди абсолютно подконтрольны, но и известны – им сложно будет работать с контрагентами под легендой. Внешних исполнителей никто не знает, поэтому им будет проще общаться, но контролировать их куда сложнее.

В каком случае, на ваш взгляд, и на каком этапе лучше подключить правоохранительные органы?

Использовать ресурс правоохранительных органов во внутренних делах компании можно только в том случае, если у вас есть достаточно весомых оснований для подозрений. А также нужно быть уверенными, что сотрудники правоохранительных органов, начав работу по интересующему вас вопросу, не «вытащат на свет» пару-тройку неприятных для вас фактов. А вот использовать в качестве мотивирующего фактора знание о возможности привлечения силовиков для расследования вполне уместно.

КАК БОРОТЬСЯ

Что делать, если налицо все признаки откатов и нечестных на руку коллег? Можно ли как-то собрать доказательства взяток и как поступить с этой информацией? По словам специалистов компании «Эрнст энд Янг», борьба обычно ведется в двух направлениях: выявляются существенные расхождения между официальными доходами персонала и их образом жизни, а также осуществляется контроль над выполнением утвержденных в компании процедур. Кроме того, именно превентивные меры наиболее эффективны. Они позволяют своевременно выявлять и предотвращать злоупотребления, например за счет перераспределения обязанностей и коллегиального принятия решений.

Если профилактика не срабатывает, нужны массовые репрессии. Компании чаще всего боятся огласки результатов внутренних расследований. Но это лишь поощряет нечистых на руку менеджеров, которые уверены, что максимальное наказание за их махинации – увольнение. Кроме того, такая огласка, сопровождающаяся прозрачным расследованием и передачей дел в систему правосудия, могла бы иметь ощутимый положительный эффект.

Вспомним хотя бы автомобильные компании, которые время от времени признаются в конструктивных неполадках автомобилей, но тут же организуют отзыв и бесплатную замену деталей на десятках и сотнях тысяч машин, что только укрепляет уверенность в добросовестности производителя.

По заверению и юристов и сотрудников правоохранительных органов, привлечь к ответственности проворовавшихся менеджеров нельзя без активного участия самих сотрудников компании. «Перед обращением в МВД необходимо убедиться в том, что подозреваемый сотрудник нарушил что-либо из процедур, регламентов и т. п., – говорит Роман Макеев. – К заявлению в милицию необходимо как минимум приложить следующее:
– должностную инструкцию менеджера с его личной подписью, в которой на него возлагается обязанность принятия решения в интересах организации;
– регламенты и положения вместе с листами ознакомления, в соответствии с которыми менеджер должен был действовать;
– документы, подтверждающие нарушение менеджером должностной инструкции и регламентов. Например, коммерческие предложения, поступившие от контрагентов, лист альтернатив, утвержденный менеджером, протоколы совещаний, результаты работы комиссий по служебному расследованию и т. д.».

ЧТО ТАКОЕ БИЗНЕС-КОРРУПЦИЯ?

Уголовный кодекс различает понятия взятки чиновнику и взятки работнику компании. Первое считается более тяжким преступлением (наказание до 12 лет лишения свободы), так как подрывает устои органов государственной или местной власти. Так наказать за получение взятки могут только «бюджетника» (ст. 290 УК РФ).

При даче или получении взятки служащим компании страдают интересы только негосударственной организации. Ответственность за это предусмотрена статьей 204 УК РФ «Коммерческий подкуп», максимальное наказание – пять лет. В качестве примера такого подкупа можно привести уголовное дело, которое недавно расследовалось в Тюменской области. Как сообщала прокуратура области, руководитель местного филиала ФГУП «Почта России» и его заместитель, потребовали от давнего партнера предприятия – генерального директора транспортной компании ООО «Сибириада» – 200 тыс. рублей за продление договора о перевозке грузов.

Плюс к этому они хотели ежемесячно получать 10 процентов от денег, поступающих в ООО «Сибириада» за оказанные почте услуги. При этом, чтобы транспортная компания могла компенсировать «потери», руководитель ФГУПа предложил гендиректору компании на 18 процентов увеличить стоимость услуг по доставке почты для самого управления почтовой связи Тюменской области.

Транспортники не пошли на взятку и сообщили о вымогательстве в милицию. В итоге милиционеры провели операцию и задержали руководителя ФГУПа и его заместителя после передачи денег. Было возбуждено уголовное дело по части 4 статьи 204 УК РФ (коммерческий подкуп, совершенный группой лиц по предварительному сговору, сопряженный с вымогательством).

В ходе следствия выяснилось, что это уже не первый эпизод вымогательства руководителем компании. Так, он потребовал 171 тыс. рублей у ООО «Строительная компания «Основа» за подписание актов выполненных ремонтных работ в одном из почтовых отделений. 17 сентября прокуратура направила уголовное дело на руководителей ФГУПа в Центральный районный суд Тюмени. Приговор на момент подписания номера в печать вынесен еще не был.

ПРЕСЛЕДУЕТСЯ ПО ЗАКОНУ

Преступление	Наказание
Незаконная передача сотруднику, выполняющему управленческие функции в компании (по уставу, должностной инструкции, по доверенности и т. д.) денег, ценных бумаг или иного имущества, равно как и незаконное оказание ему услуг имущественного характера за совершение действий (бездействия) в интересах дающего	От штрафа в 200 тыс. рублей до двух лет лишения свободы
То же, что и выше, совершенное двумя и более менеджерами компании по предварительному сговору	От штрафа в 300 тыс. рублей до четырех лет лишения свободы
Незаконное получение сотрудником компании, выполняющим управленческие функции, денег, ценных бумаг, иного имущества или пользование имущественными услугами за совершение действий (бездействия) в интересах дающего	От штрафа в 100 тыс. рублей до трех лет лишения свободы
То же, что и выше, совершенное двумя и более менеджерами компании по предварительному сговору или сопряженное с вымогательством	От штрафа в 100 тыс. рублей до пяти лет лишения свободы

КОРПОРАТИВНАЯ КОРРУПЦИЯ В ЦИФРАХ

№	Год	Количество уголовных дел по статье за дачу/получение взяток менеджерами компаний	Количество осужденных по данной статье
1	2005	1452	424
2	2006	953	464
2	2007	1274	462
3	январь–август 2008 года	825	306