История портрета
Изначально название картины было неизвестно, только через сто лет оно всплыло из инвентарной книги: «Большой портрет Hernoult le Fin в комнате со своей женой». Hernoult le Fin является французской формой итальянской фамилии Арнольфини. Арнольфини были большой купеческой и банкирской семьёй, имевшей в то время отделение в Брюгге.
Портрет Джованни Арнольфини работы ван Эйка, ок. 1435
Итальянец из Брюгге
Долгое время считалось, что на картине изображены Джованни ди Арриджо Арнольфини со своей женой Джованной Ченами, но в году было установлено, что они заключили брак в году, на 13 лет позже появления картины и спустя 6 лет после смерти ван Эйка. Сейчас считается, что на картине изображены двоюродный брат Джованни ди Арриджо - Джованни ди Николао Арнольфини со своей женой, имя которой неизвестно . Джованни ди Николао Арнольфини был итальянским купцом из Лукки , жившим в Брюгге с года. Существует его портрет работы ван Эйка, позволяющий предположить, что он являлся другом художника.
Также некоторыми исследователями, в том числе и М.Андронниковой, было высказано предположение, что это автопортрет художника и его жены Маргрэт ван Эйк.
Описание картины
Полотно написано в 1434 году в Брюгге, в ту пору бывшим крупным торговом центром Северной Европы. Из России и Скандинавии привозились в него лес и меха , с Востока через Геную и Венецию шелк , ковры и пряности , из Испании и Португалии лимоны , инжир и апельсины . Брюгге был богатым местом,
Этот иностранный купец жил в Брюгге в аристократической роскоши, у него были восточные ковры, люстра, зеркало, верхняя часть окна его дома была остеклена, и на столе у него лежали дорогие апельсины. Однако комната по-городскому узка. Кровать доминирует в обстановке, как и обычно в городских покоях. Днём занавес на ней поднимался, и в комнате принимали гостей, сидя на кровати. Ночью занавес опускался, и возникало закрытое пространство, комната в комнате.
Мужчины носили цилиндрические шляпы чудовищных размеров
Её округлый живот, возможно, не является признаком беременности
Женщина бережно кладёт свою правую руку в левую руку мужчины. Это соприкосновение выглядит очень церемониально, художник изобразил его почти в центре картины, придавая, таким образом, ему особое значение. Оба стоят очень торжественно в окружающей их обыденной обстановке, шлейф платья у женщины аккуратно расправлен, а мужчина поднял правую руку для клятвы. Соединение рук и слова клятвы были во времена ван Эйка явным свидетельством происходящей брачной церемонии.
Невеста на картине одета в роскошное праздничное платье. Белое подвенечное платье вошло в моду только с середины XIX века. По мнению некоторых исследователей, её округлый живот не является признаком беременности, а вместе с высоко перетянутой маленькой грудью отвечает представлениям об эталоне красоты в эпоху поздней готики . Также количество материи, которое ей приходится носить, соответствует моде того времени.
В то же время положение руки женщины всё же допускает возможность того, что она беременна.
В то время в Европе господстовала бургундская мода, что связано с сильным политическим и культурным влиянием Бургундского герцогства. При бургундском дворе не только женская, но и мужская мода была экстравагантной. Мужчины носили тюрбаны и цилиндрические шляпы чудовищных размеров. Руки у жениха, так же как и у его невесты, белы и ухожены. Его узкие плечи указывают на то, что он не должен был своей физической силой добиваться высокого положения в обществе.
Символика
В зеркале видны потолочные балки, второе окно и две фигуры входящие в комнату
Зеркало
На оси симметрии картины находится зеркало , которое висит на задней стене комнаты. Десять медальонов с изображением страданий Христа украшают его раму. Зеркало в городском интерьере было необычным явлением во времена ван Эйка, обычно вместо него использовался полированный металл. Плоские зеркала были по карману только высшей аристократии и считались драгоценностью. Выпуклые зеркала были более доступны. По-французски они назывались «колдуньями», поскольку мистическим образом увеличивали угол обзора у наблюдателя. В зеркале, изображённом на картине, можно увидеть потолочные балки, второе окно и две фигуры людей, входящих в комнату. Особенно интересно расположение миниатюр, поскольку со стороны мужчины страсти христовы связаны с живыми людьми, а со стороны женщины - с мертвецами.
Пламя свечи означало всевидящего Христа - свидетеля брачного союза
Свеча
Когда жених и невеста совершали обряд бракосочетания, для них и простой пол комнаты был «святой землёй».
Собачка - символ благосостояния и супружеской верности
Собачка
Собачка считалась признаком благосостояния, а также символом верности . На могилах того времени часто встречается лев, символ мужества и силы, в ногах у мужчин и собачка в ногах у женщин. Только от женщины, очевидно, ожидалась супружеская верность.
Подпись художника
Особое значение для полотна имеет подпись художника, она стоит не как обычно - внизу, а на хорошо видном месте между люстрой и зеркалом. Также сама формулировка необычна. Вместо - «Ян ван Эйк сделал» (лат. Johannes de eyck fecit ), то есть написал этот портрет, стоит - «Ян ван Эйк был здесь» (лат. Johannes de eyck fuit hic 1434 ). Эта формулировка как бы ставит печать на картину, превращая её в документ. Живописец подписывает свою работу не как автор, а как свидетель. Возможно, он изобразил в зеркале самого себя, в виде фигуры в тюрбане и синем одеянии, переступающим порог комнаты.
Апельсины
- - этим годом сам ван Эйк датировал полотно.
- до - владельцем картины был Дон Диего де Гевара, испанский придворный. Он прожил большую часть жизни в Нидерландах и мог быть знаком с Арнольфини. В 1516 г. он подарил портрет Маргарите Австрийской , штатгальтеру Испанских Нидерландов.
- - запись о полотне появляется в инвентарной книге картин, принадлежащих Маргарите в бытность её в Мехелене .
- - - повторная запись в инвентарной книге.
- - полотно унаследовала племянница Маргариты Мария Австрийская , которая в году переехала в Испанию .
- - запись в инвентарной книге. Филипп II унаследовал полотно после смерти Марии Венгерской. Картина, изображающая двух его дочерей, копирует позы фигур на портрете ван Эйка.
Произведения мастеров живописи прошедших веков, созданные во времена, когда еще не был изобретен фотоаппарат, являются одним из наиболее достоверных источников информации о быте, нравах, внешности, вкусовых предпочтениях и других подробностях жизни наших предков. Нередко они ставят исследователей в тупик и вызывают споры, которые не утихают в течение десятилетий. Одним из таких полотен является картина, которую написал фламандский живописец Ян ван Эйк.
«Портрет четы Арнольфини» выставлен в Лондонской национальной галерее, которая приобрела его в 1842 году всего за 730 фунтов.
Несколько слов о Яне ван Эйке
Художник родился где-то между 1385 и 1390 годом в городе Маасейке в Северных Нидерландах. В молодости он работал вместе со своим старшим братом Губертом. Тот также был успешным художником и считается одним из авторов знаменитого Гентского алтаря. В 1425 году мастер Ян стал придворным живописцем Бургундского герцога Филиппа Третьего Доброго. В 1431-м он приобрел дом в городе Брюгге, где жил до самой смерти.
Его по ошибке считают основоположником живописи масляными красками. На самом деле он просто усовершенствовал эту технику, но, несомненно, сделал многое, чтобы она стала основной в Нидерландах, откуда проникла в Германию и Италию.
Джованни Арнольфини
Человек, изображенный на известном полотне художника Яна ван Эйка, — это богатый купец из итальянского города Лукки. Еще в ранней молодости Джованни Арнольфини отправился в Брюгге, где основал несколько текстильных мануфактур, занимающихся производством дорогой одежды для аристократов. Кроме того, он занимался сделками купли/продажи драгоценностей, в том числе с европейскими монархами. Считается, что в конце жизни Арнольфини постигло банкротство. Однако он продолжал пользоваться авторитетом среди негоциантов и богатых ремесленников города Брюгге и даже часто приглашался в качестве третейского судьи для разрешения экономических споров.
Описание картины Яна ван Эйка «Портрет четы Арнольфини»
На полотне изображены мужчина и женщина, стоящие на некотором отдалении друг от друга в спальне городского дома. Молодой человек (Джованни Арнольфини на момент написания картины исполнилось 34 года) изображен почти анфас. Его правая рука поднята на уровень плеча, как если бы он собрался произнести клятву. Его дама стоит, повернувшись влево. Комната, в которой они находятся, видна как бы сверху. Таким образом, на изображении отсутствует единая точка схождения горизонтальных и вертикальных осей.
Смысловым центром картины Яна ван Эйка «Портрет четы Арнольфини» являются соединенные руки персонажей. Их соприкосновение выглядит очень церемониальным. Живописец изобразил руки почти в центре полотна, придавая, таким образом, им особое значение.
Описание фигур
Оба персонажа картины Яна ван Эйка («Портрет четы Арнольфини») одеты в праздничные наряды. У туалета женщины виден аккуратно расправленный длинный шлейф, что означает ее принадлежность к богатому бюргерству. У нее округлый живот. По мнению специалистов, он, как и ее осанка в виде так называемой готической кривой, скорее всего, является не признаком беременности, а данью моде, таким образом подчеркивавшей главное достоинство дамы — плодовитость.
На мужчине надета цилиндрическая шляпа с широкой тульей, хук из бархата винно-красного цвета, подбитый мехом, и нижняя одежда из дорогой черной материи. Несмотря на богатый наряд, очевидно, что мужчина не является аристократом. Об этом свидетельствуют его деревянные башмаки, которые носили те, кто ходил пешком, тогда как представители благородного сословия ездили верхом или передвигались на носилках.
Интерьер
Картина ван Эйка «Портрет четы Арнольфини» отличается тщательной прорисованностью всех деталей изображенного помещения. На полу зритель видит дорогой восточный ковер, люстру на потолке, круглое зеркало на стене, остекленную верхнюю часть окна, скамью с апельсинами. Все это свидетельствует о том, что хозяин является состоятельным человеком. Доминирующей в обстановке является кровать с пологом.
Тайна прекрасной дамы
Если с мужчиной, которого изобразил ван Эйк («Портрет четы Арнольфини»), все ясно, то личность дамы находится под вопросом.
Некоторые искусствоведы считают полотно документальным свидетельством бракосочетания купца. Тогда дама должна быть его женой. Известно, что в 1426 году Арнольфини женился на 13-летней Констанце Трента. Однако в 1433 году она умерла, т. е. на момент написания картины ее не было в живых. Тогда либо на картине ее изобразили посмертно, либо это вторая жена Арнольфини, о которой не сохранилось никаких документальных свидетельств.
Существует также мнение, что дама на портрете — это Маргарита ван Эйк, а мужчина — сам художник. Косвенным свидетельством этой гипотезы считается наличие на полотне изображения статуэтки святой Маргариты, которая находится рядом с лицом дамы. В то же время есть и другая версия. Согласно ей, Маргарита была покровительницей рожениц, и ее изображение рядом с альковом означает пожелание скорого прибавления в семействе.
Отличительные особенности
Портрет четы Арнольфини имеет несколько отличительных особенностей. В частности, он считается одним из наиболее ранних светских супружеских портретов в истории европейской живописи. До создания этого полотна художники не стремились так тщательно изображать мелкие детали и бытовые подробности, как стали делать после появления картин Яна ван Эйка.
Техника
Создавая «Портрет четы Арнольфини», Ян ван Эйк использовал масляные краски. Как уже было сказано, на тот момент такая техника была новым словом в живописи. Она позволяла наносить один за другим прозрачные слои краски и достигать слитности мазков, получая смягченные контуры. Будучи текучим, масло сохло значительно дольше, чем используемая до этого темпера, позволяя достигать высочайшего реализма и даже иллюзии трёхмерности пространства.
Символы
В Средние века художники изображали на своих полотнах различные предметы и знаки, которые доносили до современников информацию о добродетелях или пороках изображенных лиц.
Во время работы над своей знаменитой картиной язык символов использовал и ван Эйк. «Портрет четы Арнольфини» до сих пор считается одной из наиболее трудноинтерпретируемых работ мировой живописи, так как специалисты и по сей день не могут прийти к единому мнению по поводу тайного смысла некоторых деталей интерьера:
- Люстра. Светильник на картине «Портрет четы Арнольфини» выполнен из металла. В нем горит только одна свеча. Она расположена над мужчиной. В том, что вторая свеча погасла, некоторые историки видят намек на то, что на картине изображена умершая женщина.
- Собака. У ног пары стоит щенок брюссельского гриффона. Он находится ближе к даме и олицетворяет ее верность супругу.
- Окно. Хотя персонажи облачены в теплую одежду, подбитую мехом, на заднем плане видно вишневое дерево, на котором много спелых плодов. Скорее всего, оно должно означать пожелание плодовитости в браке.
- Апельсины. Это еще один символ плодовитости. Они также могли быть использованы, чтобы подчеркнуть высокий имущественный статус семьи.
Зеркало
Главным символическим элементом, изображенным на полотне «Портрет четы Арнольфини», является зеркало. В нем видно отражение главных персонажей, а также двух других людей. Некоторые исследователи утверждают, что художник изобразил в зеркале и самого себя.
Считается, что это свидетели бракосочетания, которое в те времена могло происходить без участия священника путем подписания брачного контракта. Кстати, в том, что женщина и мужчина протянули друг другу левые руки, историки видят намек на неравный брак. В Средние века в Европе такие союзы означали, что в случае смерти мужа вдова и ее дети не могли претендовать на наследство, а получали лишь небольшую фиксированную долю его имущества. В некоторых странах существовало даже юридическое понятие «брак левой руки».
Не менее интересна и оправа зеркала. На ней присутствуют медальоны с изображением сцен Страстей Христовых. Интересно, что эти сюжеты в Средние века интерпретировались как брак Спасителя с церковью.
История полотна до 19 века
Картина «Портрет четы Арнольфини» имеет запутанную историю. Была ли она передана заказчику или нет — неизвестно. Согласно сохранившимся документам, в начале 16 века портрет был собственностью испанского придворного дона Диего де Гевара, который постоянно жил в Нидерландах. Он подарил его штатгальтеру Испанских Нидерландов Маргарите Австрийской. Она приказала снабдить ее двумя деревянными створками.
В 1530 году картина «Портрет четы Арнольфини» перешла в наследство следующему штатгальтеру - Марии Венгерской, которая перевезла ее в Испанию в1556 году. Следующим владельцем полотна стал Филипп Второй. До 1700 года картина находилась в резиденции испанских монархов Алькасар. К счастью, когда в 1734 году там случился пожар, «Портрет четы Арнольфини», символы на котором и по сей день являются предметом споров, уже находился в Королевском дворце. Затем его следы потерялись.
Судьба портрета после наполеоновских войн
Полотно нашлось в 1815 году. Ее новый владелец - британский полковник Джеймс Хей - рассказывал всем, что купил картину в Брюсселе. Однако многие исследователи считают, что «Портрет четы Арнольфини» находился в обозе с произведениями искусства, который французы отправили в Париж в качестве трофеев. Он был захвачен англичанами после поражения войска Жозефа Бонапарта. Британцы, вместо того чтобы возвратить картины и статуи в Мадрид, погрузили их на корабль, отправлявшийся в Лондон. Видимо, Джеймс Хей, который командовал тогда 16-м драгунским полком и принимал участие в сражении с армией брата Наполеона, присвоил себе несколько конфискованных полотен, в том числе и знаменитую работу кисти ван Эйка.
На этом история картины «Портрет четы Арнольфини» не закончилась. В 1816 году полковник Хей привез ее в Лондон и передал будущему королю Георгу Четвертому «для опробации». Известно, что полотно висело в покоях принца-регента до весны 1818 года, но затем его вернули владельцу. В1828 году полковник передал картину на хранение приятелю, и о ее судьбе в следующие 13 лет ничего не было известно.
В 1842 году полотно приобрели для Лондонской национальной галереи за довольно скромную сумму, и до 1856 года оно экспонировалось там под названием «Фламандский мужчина и его жена». Позже надпись на табличке изменили. Сегодня полотно внесено во все каталоги как «Портрет четы Арнольфини», и перед ним всегда собираются толпы зрителей.
Некоторые документы свидетельствуют, что у «Портрета четы Арнольфини» существовала верхняя крышка из дерева с изображением обнаженной девушки, совершающей ритуальное омовение невесты. Она хранилась в коллекции живописи кардинала Оттавиани, однако на данный момент утрачена. Итальянский историк Фацио описал ее в своем произведении De viris illustribus.
Еще один интересный факт: когда картина ван Эйка была изучена под инфракрасным излучением, оказалось, что все детали, которым приписывают символизм, были дописаны в конце работы над полотном. Иными словами, они не являлись частью замысла живописца, а появились позднее, возможно, по пожеланию заказчиков.
Теперь вам известно содержание картины ван Эйка «Портрет четы Арнольфини». Наверняка она еще долго будет находиться в центре внимания всех тех, кто любит разгадывать исторические загадки, так что, вполне возможно, что нас ждут громкие сенсации.
Ян ван Эйк "Портрет четы Арнольфини", 1434, дерево, масло. 81,8×59,7см, Лондонская национальная галерея, Лондон
В битве при Ватерлоо был тяжело ранен английский майор Гей, и его поместили на излечение к одному из жителей Брюсселя. Во все время болезни единственной утехой для раненого была cтаринная картина, висевшая перед его кроватью. Выздоровев, при расставании он выпросил у хозяев эту картину на память об их гостеприимстве. Теперь полотно, которое когда-то было подарено на память, является одним из сокровищ Лондонской национальной галереи, и в настоящее время за него пришлось бы заплатить огромные деньги.
">
...В середине XV века маленькая Голландия славилась своим богатством и благосостоянием, хотя и не была промышленной страной. Но к ее берегам со всего света стремились корабли, груженные самыми разнообразными товарами. На улицах голландских городов звучала чужеземная речь со всех концов света.
Вот и портовый город Брюгге был полон огромными складами, на которых хранились и сукно, и полотно, и шерстяные ткани. Большой и богатый город, казалось, только и жил мыслями о выгоде и торговле, мало что общего имеющими с искусством. В Брюгге нет ослепительного солнца, нет здесь и чудесных видов итальянской природы. В городе нет древних зданий и потомственных художников, нет тех памятников, на которых выросло искусство итальянского Возрождения.
Но и здесь, в одном из чистеньких мещанских домиков, можно было увидеть несколько расставленных мольбертов, за которыми работают три человека, удивительно похожих друг на друга. Это два брата — Иоганн и Губерт ван Эйки и сестра их Маргарита. Они усердно трудятся над выполнением церковных заказов. Несколько неподвижные фигуры святых имеют лица типичных жителей Брюгге, и кажется, что видишь тех же самых купцов и купчих, которые только что продали вам товар.
Но восхищает и поражает не это, а удивительно свежий красочный колорит картин и глубокие тона, каких до сих пор не видели даже ни у одного из итальянских художников. Это тайна и гордость братьев Эйков, это их открытие, которое теперь стало столь обыденным, что о нем даже и не вспоминают.
А тогда именно братья Эйки изобрели химическую смесь, которая нужна была для выработки масляных красок. От них этому сначала научились итальянцы, а потом и весь мир Правда, сейчас исследователи установили, что еще во II—IV веках древнеримские художники вводили в восковые краски льняные или ореховые масла. И тем не менее многие поколения художников обязаны гениальным братьям, ибо они усовершенствовали масляные краски и разработали новые их составы.
Младший брат Иоганн (Ян), кроме картин, писал еще и портреты. И он, этот большой художник и изобретатель, был очень скромен. На многих его полотнах стоит надпись: «Так, как я умел», — словно он горделиво и вместе с тем смиренно объясняет миру, что большего уже сделать не может. Но именно Ян ван Эйк создал «Портрет четы Арнольфини» — уникальное явление во всей европейской живописи того времени. Художник впервые изобразил людей в окружающей их повседневной обстановке, без всякой связи с религиозным сюжетом или образами из Священного писания.
Этот портрет, написанный по случаю бракосочетания Джиованни Арнольфини
является первым парным портретом в европейском искусстве.
Джованни Арнольфини, торговец шелком из итальянского города Лукки, жил в Брюгге, представлял там фирму Портинари, и был другом Ян ван Эйка. Оба одеты в нарядные праздничные костюмы, отвечающие сложной и причудливой моде того времени. Позы их торжественно неподвижны, лица полны самой глубокой серьезности. Сначала это может даже оттолкнуть зрителя, но стоит ему повнимательней приглядеться к внешним подробностям, и тогда его сильно поразят простая правда, с какой художник изобразил эти две личности, и та серьезность, с какой он отнесся к этим характерам.
произносят клятву супружеской верности.
В глубине уютной комнаты висит круглое зеркало ,
символ всевидящего Божьего ока, отражающее фигуры еще двух людей, присутствующих в комнате, но не видных зрителю.
Некоторые искусствоведы, основываясь на надписи, предполагают, что одна из фигур — сам Ян ван Эйк, и рассматривают все изображенное на картине как сцену бракосочетания (рука жены лежит в руке мужа), на котором художник был свидетелем.
Картина написана с необыкновенной тщательностью, поражает зрителя тонкостью письма и любовным отношением к каждой детали.
Обряд совершается в святая святых бюргерского дома—спальне, где все вещи имеют затаенный смысл, намекая на священность супружеского обета и семейного очага.
на низком столике и подоконнике, намекают на райское блаженство,а яблоко намекает на грехопадение.
маленькая собачка обозначает верность
и туфли — символ супружеской преданности и любви,
щетка — знак чистоты, четки — символ благочестия,
одна зажженная свеча в люстре днём, означает символически-мистическое присутствие Святого духа, освящающего таинство, а ниже над ними на стене читается надпись, намеренно выделенная: "Ян ван Эйк здесь был",
поясняющая, что художник выступал в качестве свидетеля при этом старом нидерландском обычае обручения дома, не в церкви.
Скромность бюргерской обстановки и обыкновенные люди, изображенные ван Эйком, становятся источником особой по этичности, предвещая будущие пути развития нидерландского и голландского искусства. Вообще Нидерланды были, наверное, единственной страной, где живопись развивалась самобытно, без влияния греческого искусства.
Картина сохранилась исключительно хорошо, хотя ей и пришлось пройти очень долгий путь (одна из версий рассказана в начале статьи), прежде чем она оказалась в Лондонской национальной галерее. В начале XVI века «Портрет четы Арнольфини» принадлежал наместнице Нидерландов Маргарите Австрийской.
Позднее картина очутилась в Испании и в конце XVIII века находилась в королевском дворце в Мадриде, где она украшала комнату для утреннего туалета короля. Во время наполеоновского нашествия один французский генерал увез ее в Брюссель, где она в 1815 году была куплена генерал-майором Геем (а не подарена ему на память?). Он привез ее в Англию, но только в 1842 году подарил Национальной галерее.
Описанное выше содержание картины — это только наиболее распространенная версия, но для некоторых исследователей более притягательна другая: это автопортрет художника. А третьим специалистам не дают покоя кажущиеся странности картины. Почему, например, словно в клятве поднял правую руку мужчина? Если это бракосочетание, то где же тогда священник? Какой момент в жизни супругов отобразил художник? Почему среди бела дня горит в люстре одна-единственная свеча? И что означает надпись над зеркалом; «Johannes de Eyck fuit hie» («Иоганнес де Эйк был здесь. 1434».)? Эти вопросы, на которые сейчас трудно найти ответы, делают картину еще более загадочной.
Еще в 1934 году известный австрийский искусствовед Эрвин Панофский предположил, что на картине изображено не бракосочетание, а помолвка. В одной из своих статей он писал: «Всмотритесь в лица участников событий, обратите внимание на то, как торжественно стоит мужчина, держа за руку нежно и доверчиво глядящую на него женщину. Посмотрите на ее чуть зардевшееся милое лицо. А как тщательно они оба одеты, хотя дело как будто бы происходит в их же собственной комнате и ничто не заставляет вас подумать, что они собираются куда-то выйти. Наоборот! Они у себя дома, и речь, несомненно, идет о какой-то торжественной церемонии, обряде, в котором они оба и участники, и действующие лица».
Эрвин Панофский подчеркивал, что при таком толковании картины становится понятной надпись: ван Эйк свидетельствует, что он присутствовал при церемонии. Понятной становится и зажженная свеча, ведь с незапамятных времен во время свадебных шествий носили факелы и зажженные фонари. Тогда, значит, картину следует называть не «Портрет четы Арнольфини», а «Помолвка Арнольфини»?
Но в 1950 году крупный английский искусствовед Брокуэлл в своем специальном исследовании написал, что «портрета Арнольфини и его жены вообще не существует». Да, художник написал портрет Джованни Арнольфини и его супруги, но он погиб в Испании во время пожара. А историю того портрета, который находится в Лондонской картинной галерее, мы вообще не знаем, да и изображены на нем совсем другие люди. Как уверяет Брокуэлл, никаких документов, подтверждающих, что изображенный человек — Джованни Арнольфини, не существует, и загадочная картина — это портрет самого художника и его жены Маргариты.
Подобное суждение высказала в 1972 году и советская исследовательница М. Андроникова: «Поглядите внимательнее, разве напоминает итальянца человек на портрете, ведь у него чисто северный тип! А женщина? У нее одно лицо с Маргарэт ван Эйк, чей сохранившийся до настоящего времени портрет был написан Яном ван Эйком в 1439 году». Приверженцы такого взгляда утверждают, что не мог мужчина подавать левую руку, если дело шло о бракосочетании или помолвке. А вот сам Ян ван Эйк, который к 1434 году был уже давно женат, и героиня его картины, чей облик напоминает жену художника, могли так подать друг другу руки, поскольку речь на картине идет вовсе не о помолвке.
Кроме того, установлено, что у Джованни Арнольфини и его жены детей не было, а изображенная на картине женщина явно ждет прибавления семейства. И действительно, Маргарита ван Эйк 30 июня 1434 года родила сына, это тоже подтверждено документально.
Так кто же все-таки герой картины? Или это, действительно, семейная сцена, а вовсе не заказанный портрет? До сих пор вопрос остается открытым...
Сюжет
Главная прелесть картины — мы не можем с абсолютной уверенностью сказать, кто и при каких обстоятельствах на ней изображен. Если не погружаться в подробности расследований, которые проводили многочисленные искусствоведы, основная версия, у которой больше всего сторонников, — Ян ван Эйк изобразил купца Джованни ди Николао Арнольфини с женой.
«Портрет четы Арнольфини». (wikipedia.org)
Мы также не знаем, какой момент из жизни четы запечатлен. По одной версии, — бракосочетание: Джованни сложил пальцы так, как это происходило во время произнесения клятвы; в отражении зеркала на стене видны двое — свидетели обряда; мужчина и женщина одеты празднично и богато.
По другой версии, портрет написан уже после смерти женщины. Джованни ди Николао в 1426 году взял в жены 13-летнюю Констанцу Тренту. Ее мать Бартоломея в письме от 26 февраля 1433 года, адресованном Лоренцо Медичи, сообщает о смерти Констанцы. Погасшая свеча в люстре над женщиной трактуется как еще одно доказательство того, что картина была написана после смерти дамы.
Противники гипотезы о том, что на картине изображено бракосочетание, указывают на то, что у героев не на те руки и не на те пальцы одеты кольца. Плюс рукопожатие не характерно для свадебных церемоний.
Кстати, есть гипотеза, что на картине ван Эйк изобразил себя с супругой Маргаритой. В пользу этого исследователи указывают на портретное сходство изображенной дамы и жены художника, а также на статуэтку святой Маргариты (изображена над кроватью) — она якобы намекает на имя героини. Плюс жена ван Эйка родила в тот же год, что было написано полотно.
Одеты герои богато, по последней моде Северной Европы, которая во второй четверти XV века отличалась изрядной экстравагантностью. Взять хотя бы головные уборы. Что и говорить, красота — страшная сила.
Кажется, что женщина беременна: живот увеличен, она стоит, отклонив корпус назад и положив руку на живот. Однако если посмотреть на дам на других портретах того времени, то покажется, что беременна если не каждая, то половина из них. Было модно тогда принимать позу, отклонив корпус назад и выставив живот вперед, — так называемая готическая кривая. Да и рука, лежащая на животе, может быть символом женского начала.
Герои изображены в праздничной одежде, но в простом интерьере. Последний, скорее всего, выдуман ван Эйком: он собрал его из фрагментов, увиденных в других домах и выдуманных им самим. Получилось пространство, наполненное символами.
Собачка — признак благосостояния, символ верности и преданности. Фрукты (по одной версии, апельсины, по другой, — яблоки) могут говорить как о достатке семьи, так и символизировать чистоту и невинность. Вишня за окном — пожелание плодовитости в браке. Красный альков справа — символ брачного чертога и классический атрибут сцен Благовещения, Рождества Христова и Рождества Богородицы. Женщина стоит около постели, что подчервикает ее роль хранительницы очага. Мужчина изображен у открытого окна, что говорит о его связи с внешним миром.
Пара — представители зажиточного бюргерства, о чем говорит их одежда. Платье с таким впечатляющим шлейфов невозможно было носить без посторонней помощи.
Контекст
Арнольфини были большой купеческой и банкирской семьёй, имевшей в то время отделение в Брюгге. И ван Эйк, живший на момент написания картины, в том же городе, вполне мог получить этот заказ. А мог и сам подарить по дружбе. Могли ведь дружить зажиточные бюргеры и художник.
Почти фотографическая точность — результат экспериментов с оптическими приборами. Предположительно, ван Эйк с помощью вогнутого зеркала обводил перевёрнутые проекции изображаемых предметов на основе картины или даже нанося по проекции краски. У этой гипотезы есть как сторонники (которые указывают на ошибки в перспективе), так и противники (которые отмечают, что в то время найти оптический прибор необходимого диаметра было чрезвычайно затруднительно).
Доминик Лампсоний. Портрет Яна ван Эйка. (wikipedia.org)
Реализм подкреплен еще и техникой. Ван Эйк работал маслом, что для его времени было новаторством. Благодаря свойствам масляных красок, можно наносить несколько слоев и вкупе с игрой света и тени создавать иллюзию трехмерного пространства.
Ван Эйк был чуть ли не первым, кто подписал свое полотно. Правда, и тут не обошлось без загадок. Во-первых, подпись указана не скромно в нижнем углу, а на хорошо видном месте между люстрой и зеркалом. Вместо классической фразы «полотно написано тем-то» художник написал «Ян ван Эйк был здесь», подкрепляя версию того, что он — один из свидетелей, изображенных в отражении зеркала.
Судьба художника
Точная дата рождения Яна ван Эйка неизвестна. Предположительно, он появился на свет на севере Голландии в конце XIV века. Как держать кисть в руках и основам художественного ремесла его обучил брат. Когда пришла пора самому зарабатывать на хлеб, Ян отправился в Гаагу, где начал строить карьеру при дворе графов. Надо сказать, что его весьма ценили, и без заказов он не сидел. Между 1425-м и 1430-м ван Эйк немало путешествовал по Европе, встречался с коллегами по цеху, что называется. Примелькавшись в европейском культурном сообществе, ван Эйк осел в Брюгге, где и провел остаток дней.
«Портрет четы Арнольфини» — одна из самых растиражированных работ художника. Однако великим называют другое его творение — Гентский алтарь. Только представьте размах: 24 панели, на них — 258 фигуру, максимальная высота — 3,5 метра, ширина в раскрытом виде — 5 метров. И все — о поклонении, апостолов, пророков, праотцов, мучеников и святых Агнцу, символизирующему Христа.
Ян ван Эйк. «Портрет четы Арнольфини». 1434. Национальная Галерея, Лондон
Подпись художника - огромный автограф на самом видном месте картины, точно по ее центральной оси. Это сильно отличается от обычной традиции авторской подписи картины незаметненько внизу справа. Возможно, потому что здесь это подпись не художника - а свидетеля на "брачном договоре". Кстати, это одна из первых подписанных картин в истории искусства нового времени вообще.
Этот двойной портрет, датированный 1434 годом, описывается в инвенториях Маргариты Австрийской как картина "Hernoulle Fin" или "Arnoult Fin", возможно - французское искажение итальянского имени «Арнольфим». Поскольку это раннее объяснение никогда не оспаривалось, вероятно, допустимо предположить, что мужчина, одетый в наплечную одежду, отделанную норкой, и высокую широкополую шляпу, действительно итальянский купец Арнольфини, управлявший Луккской компании Марка Гвидекона (Marco Guidecon) в Брюгге, где Ян ван Эйк жил и работал.
Записи показывают, что его женой была Жанна (Джованна) Ченами, родившаяся в Пэне (Pans) и также итальянского происхождения. Следовательно - это она женщина на картине, одетая в тяжелое зеленое платье и протягивающая свою руки к Арнольфини. Он же поднимает свою ладонь в движении, которое смахивает на жест благословения. Возможно, он собирается положить руку на открытую протянутую ладонь своей молодой жены.
Арнольфини стоит прямо лицом к зрителю, хотя его взгляд отведен, глаза Джованны Ченами кротко опущены. Она держит отделанный мехом шлейф своего платья, складки которого группируются спереди фигуры. Это заставило некоторых критиков разглядеть контуры ее живота как знак того, что дама беременна. Тем не менее, это не более чем ритуальный жест, в соответствии с современными отношениями к семье и браку, предназначавшийся для обозначения плодовитости, поскольку двойной портрет был написан по случаю свадьбы этой пары.
Картина является визуальным доказательством этого события, более того, она даже работает как брачное свидетельство, поскольку документирует присутствие художника и вследствие этого, свидетеля церемонии, в надписи на дальней стене ("Johannes de Eyck fuit hic" ). Вместе со вторым свидетелем, ван Эйк отражается в выпуклом зеркале на той же стене. Зеркало увеличивает комнату и обрамлено десятью живописными сценами Страстей.
В 15 веке для невесты и жениха все еще было обыкновенным заключать брак без присутствия священника. Достаточно "dextrarum junctio" - соединение правой руки, и обещание жениха считается юридически подкрепленным.
Использование надписи показывает растущую тенденцию к документации правовых сделок в письменной форме, развитие которой сопровождалось принятием римского права. Поэтому функционирование здесь надписи не следует считать равноценным просто авторской подписи. Она имеет реальную силу, является свидетельским показанием, как и подписание официального документа.
Ван Эйк изображает этот раннебуржуазный интерьер с деревянным полом как таламус - внутреннюю свадебную палату, добавив, благодаря своему реалистичному изображению объектов в комнате, множество скрытых смыслов, теологический и моральный комментарий на имевшее место событие. Поэтому повседневное выгнутое зеркало становится "speculum sine macula" (зеркало без изъяна), что свидетельствует о непорочности Богородице и девственной чистоте невесты, от которой, согласно тогдашним воззрениям на брак, ожидается, что и в браке она останется столь же целомудренной.
На переднем плане собачка, вечный символ преданности - отвечает за супружескую верность.
Красный альков справа является намеком на «Песнь песней» и символизирует брачный чертог. Деревянные сабо, снятые с ног жениха и оставленные лежать на полу - ссылка на книгу «Исход», 3:5 (И сказал Бог: не подходи сюда; сними обувь твою с ног твоих, ибо место, на котором ты стоишь, есть земля святая). Горящие свечи в люстре, свадебные свечи, цитируют традиционную иконографию Благовещения. Это подчеркивает богородичный характер живописи. Адресованный в первую очередь женщинам, культ девы Марии являлся существенным фактором супружеских нравов в 15 веке.
Яблоки лежат на подоконнике как намек на осень и предостережение против греховного поведения. Розги, свисающие с деревянной панели, это этимологический каламбур на латинское слово virga («дева»), служащий для подчеркивания мотива девственной чистоты. В народной же традиции он корреспондируется со «стержнем жизни», символом плодородия, силы и здоровья, которым жениха ритуально стегали, чтобы обеспечить пару благословением большим количеством детей.
Загрузка...