Гоголь портрет полное содержание. Пересказ произведения "Портрет" Гоголя Н.В

Николай Васильевич Гоголь

Нигде не останавливалось столько народа, как перед картинною лавочкою на Щукином дворе. Эта лавочка представляла, точно, самое разнородное собрание диковинок: картины большею частью были писаны масляными красками, покрыты темнозеленым лаком, в темножелтых мишурных рамах. Зима с белыми деревьями, совершенно красный вечер, похожий на зарево пожара, фламандский мужик с трубкою и выломанною рукою, похожий более на индейского петуха в манжетах, нежели на человека – вот их обыкновенные сюжеты. К этому нужно присовокупить несколько гравированных изображений: портрет Хозрева-Мирзы в бараньей шапке, портреты каких-то генералов в треугольных шляпах, с кривыми носами. Сверх того, двери такой лавочки обыкновенно бывают увешаны связками произведений, отпечатанных лубками на больших листах, которые свидетельствуют самородное дарованье русского человека. На одном была царевна Миликтриса Кирбитьевна, на другом город Иерусалим, по домам и церквам которого без церемонии прокатилась красная краска, захватившая часть земли и двух молящихся русских мужиков в рукавицах. Покупателей этих произведений обыкновенно немного, но зато зрителей-куча. Какой-нибудь забулдыга-лакей уже, верно, зевает перед ними, держа в руке судки с обедом из трактира для своего барина, который, без сомнения, будет хлебать суп не слишком горячий. Перед ним уже, верно, стоит в шинели солдат, этот кавалер толкучего рынка, продающий два перочинные ножика; торговка-охтенка с коробкою, наполненною башмаками. Всякой восхищается по-своему: мужики обыкновенно тыкают пальцами; кавалеры рассматривают серьёзно; лакеи-мальчики и мальчишки-мастеровые смеются и дразнят друг друга нарисованными карикатурами; старые лакеи во фризовых шинелях смотрят потому только, чтобы где-нибудь позевать; а торговки, молодые русские бабы, спешат по инстинкту, чтобы послушать, о чем калякает народ, и посмотреть, на что он смотрит. В это время невольно остановился перед лавкою проходивший мимо молодой художник Чартков. Старая шинель и нещегольское платье показывали в нем того человека, который с самоотвержением предан был своему труду и не имел времени заботиться о своем наряде, всегда имеющем таинственную привлекательность для молодости. Он остановился перед лавкою и сперва внутренно смеялся над этими уродливыми картинами. Наконец, овладело им невольное размышление: он стал думать о том, кому бы нужны были эти произведения. Что русской народ заглядывается на Ерусланов Лазаревичей, на объедал и обпивал, на Фому и Ерему, это не казалось ему удивительным: изображенные предметы были очень доступны и понятны народу; но где покупатели этих пестрых, грязных, масляных малеваний? кому нужны эти фламандские мужики, эти красные и голубые пейзажи, которые показывают какое-то притязание на несколько уже высший шаг искусства, но в котором выразилось всё глубокое его унижение? Это, казалось, не были вовсе труды ребенка-самоучки. Иначе в них бы, при всей бесчувственной карикатурности целого, вырывался острый порыв. Но здесь было видно просто тупоумие, бессильная, дряхлая бездарность, которая самоуправно стала в ряды искусств, тогда как ей место было среди низких ремесл, бездарность, которая была верна однакож своему призванию и внесла в самое искусство свое ремесло. Те же краски, та же манера, та же набившаяся, приобыкшая рука, принадлежавшая скорее грубо сделанному автомату, нежели человеку!.. Долго стоял он пред этими грязными картинами, уже наконец не думая вовсе о них, а между тем хозяин лавки, серенький человечек, во фризовой шинели, с бородой небритой с самого воскресенья, толковал ему уже давно, торговался и условливался в цене, еще не узнав, что ему понравилось и что нужно. «Вот за этих мужичков и за ландшафтик возьму беленькую. Живопись-то какая! просто глаз прошибет; только-что получены с биржи; еще лак не высох. Или вот зима, возьмите зиму! Пятнадцать рублей! Одна рамка чего стоит. Вон она какая зима!» Тут купец дал легкого щелчка в полотно, вероятно, чтобы показать всю доброту зимы. «Прикажете связать их вместе и снести за вами? Где изволите жить? Эй, малый, подай веревочку». – Постой, брат, не так скоро – сказал очнувшийся художник, видя, что уж проворный купец принялся не в шутку их связывать вместе. Ему сделалось несколько совестно не взять ничего, застоявшись так долго в лавке, и он сказал: «А вот постой, я посмотрю, нет ли для меня чего-нибудь здесь» и, наклонившись, стал доставать с полу наваленные громоздко, истертые, запыленные старые малеванья, непользовавшиеся, как видно, никаким почетом. Тут были старинные фамильные портреты, которых потомков, может быть, и на свете нельзя было отыскать, совершенно неизвестные изображения с прорванным холстом, рамки, лишенные позолоты, словом, всякой ветхой сор. Но художник принялся рассматривать, думая втайне: «авось что-нибудь и отыщется.» Он слышал не раз рассказы о том, как иногда у лубочных продавцев были отыскиваемы в сору картины великих мастеров. Хозяин, увидев, куда полез он, оставил свою суетливость и, принявши обыкновенное положение и надлежащий вес, поместился съизнова у дверей, зазывая прохожих и указывая им одной рукой на лавку… «Сюда, батюшка; вот картины! зайдите, зайдите; с биржи получены.» Уже накричался он вдоволь и большею частью бесплодно, наговорился досыта с лоскутным продавцем, стоявшим насупротив его также у дверей своей лавочки, и наконец, вспомнив, что у него в лавке есть покупатель, поворотил народу спину и отправился во внутрь ее. «Что, батюшка, выбрали что-нибудь?» Но художник уже стоял несколько времени неподвижно перед одним портретом в больших, когда-то великолепных рамах, но на которых чуть блестели теперь следы позолоты. Это был старик с лицом бронзового цвета, скулистым, чахлым; черты лица, казалось, были схвачены в минуту судорожного движенья и отзывались не северною силою. Пламенный полдень был запечатлен в них. Он был драпирован в широкий азиатский костюм. Как ни был поврежден и запылен портрет; но когда удалось ему счистить с лица пыль, он увидел следы работы высокого художника. Портрет, казалось, был не кончен; но сила кисти была разительна. Необыкновеннее всего были глаза: казалось, в них употребил всю силу кисти и всё старательное тщание свое художник. Они просто глядели, глядели даже из самого портрета, как будто разрушая его гармонию своею странною живостью. Когда поднес он портрет к дверям, еще сильнее глядели глаза. Впечатление почти то же произвели они и в народе. Женщина, остановившаяся позади его, вскрикнула: «глядит, глядит», и попятилась назад. Какое-то неприятное, непонятное самому себе чувство почувствовал он и поставил портрет на землю.

«А что ж, возьмите портрет!» сказал хозяин.

«А сколько?» сказал художник.

«Да что за него дорожиться? три четвертачка давайте!»

«Ну, да что ж дадите?»

«Двугривенный», сказал художник, готовясь итти.

«Эк цену какую завернули! да за двугривенный одной рамки не купишь. Видно, завтра собираетесь купить? Господин, господин, воротитесь! гривенничек хоть прикиньте. Возьмите, возьмите, давайте двугривенный. Право, для почину только, вот только-что первый покупатель.» За сим он сделал жест рукой, как будто бы говоривший: «так уж и быть, пропадай картина!»

44f683a84163b3523afe57c2e008bc8c

В лавочке на Щукином дворе молодой художник Чартков любовался картинами. У него не было денег, но, не желая уходить с пустыми руками, он принялся отыскивать в куче не пользовавшегося спросом сора недорогую картину. Там он нашел неоконченный портрет азиата, написанный рукой искусного мастера, и выторговал его за двугривенный.

Вернувшись домой, он узнает, что к нему приходил хозяин квартиры с квартальным, с намерением выгнать художника за неуплату. Профессор считал Чарткова талантливым художником и советовал ему не «малевать» за деньги. Но в момент отчаяния Чартков бранил себя, что не выбрал легкий путь – писать в угоду заказчику за плату. В этот момент его пронзил взгляд азиата с портрета. Чарткову стало страшно. Даже когда он лег спать за ширму, этот взгляд пронзал его сквозь щелку ширм через простыню, которой был закутан портрет. В лунном свете художнику привиделось, будто старик сошел с портрета. Азиат уселся почти у самых ног обомлевшего художника, достал мешок со свертками, на каждом из которых было написано «1000 червонных». Один сверток откатился в сторону и художник, незаметно для старика забрал его.

Очнулся Чартков стоя перед портретом и, не понимая, как попал туда. Это был сон, но рука его чувствовала тяжесть золота, а старик смотрел на него страшным взглядом. Художник вскрикнул и проснулся.

На следующий день пришел срок оплаты. Хозяин обратил внимание на портрет азиата, квартальный взял его и из-под рамы выпал свиток с надписью «1000 червонных». С этого времени жизнь молодого художника пошла по-другому: он купил себе хорошую одежду и снял квартиру на Невском. Ему захотелось славы. В газете он поместил объявление, в котором говорилось о его гениальности. Вскоре художник получил заказ на портрет молодой дамы. Работа увлекла его, но заказчице не понравилась правдивость портрета. Чарткову пришлось исправлять написанное. Сходство исчезло, но художник был вознагражден деньгами и светскими почестями. Прошло немного времени, и Чартков был признан модным живописцем.

В пору, когда Чартков стал богат и популярен, его пригласили дать оценку картины, присланной из Италии. Глубина таланта художника так поразила Чарткова, что он понял, как был ничтожен, рисуя модные портреты. В душе его зародилась зависть, которая заставила скупать и истреблять талантливые картины. Он впал в безумие и умер, оставив после себя лишь истерзанные произведения искусства.

На аукционе продавали портрет азиата. Цена поднялась до неимоверной высоты. Прекратил споры художник, рассказавший присутствующим историю портрета. Азиат был ростовщиком, который давал деньги и самым нищим, и богатым. Всех, кто брал у него деньги, ждала странная судьба. Самые прекрасные намерения души заемщиков приобретали безобразно-уродливые формы. Ростовщик стал внушать страх и ужас.

Однажды азиат пришел в мастерскую талантливого художника – отца рассказчика. Художник был самоучкой, и душа его горела христианской добродетелью. Он много работал для церкви. На одной из работ ему нужно было изобразить духа тьмы. Образ ростовщика всплывал в его голове при этой мысли. И вот, азиат сам пришел в его мастерскую и заказал портрет, сказав, что наследников у него нет, а он хочет жить и после смерти. Они условились о цене и приступили к написанию портрета.

Художник был увлечен работой, пытался отразить каждую деталь. Его одолевало тягостное чувство, но он не отступал. Глаза азиатца сильно его поразили, и он решил написать их максимально реалистично. Весь период работы его преследовало отвращение. Он бросал работу и брался за нее вновь. Портрет так и не был закончен. Ростовщик вернул его, ничего не заплатив. Вечером художник узнал, что азиат умер. С того времени в сердце художника появилась зависть. Он стал плести интриги. Художник решил сжечь портрет, но его друг не дал ему совершить этого, забрав картину себе. Всех, к кому попадал портрет, постигало несчастье. Художник ушел в монастырь, отдав сына учиться живописи. Когда тот окончил курс и пришел к отцу за благословением, художник поведал ему историю портрета и завещал истребить картину, если его сын когда-нибудь ее найдет.

Молодой художник не успел договорить. Обратив взгляд в то место, где был портрет, все увидели, что он исчез.

Николай Васильевич Гоголь

Н. В. Гоголь видел Петербург не только как цветущую столицу, чья жизнь полна пышными балами, не только город, где сосредоточены лучшие достижения искусства России и Европы. Писатель видел в нем концентрат порочности, бедности и малодушия. Обозначению проблем общества северной Пальмиры, а вместе с тем и всей России, и поиску путей спасения был посвящен сборник «Петербургские повести». В этот цикл включен «Портрет», о котором пойдёт речь в нашей статье.

Идея повести «Портрет» возникла у писателя в 1832 году. Первая редакция была опубликована в сборнике «Арабески» в 1835 году. Позднее, уже после написания «Мёртвых душ» и поездки за границу, в 1841 году Гоголь подвергает книгу существенным изменениям. В третьем номере «Современника» новая версия увидела свет. В нем были изменены эпитеты, диалоги, ритмика изложения, а фамилия ведущего персонажа стала «Чартков» вместо «Чертков», что ассоциировалось с чёртом. Такова история «Портрета».

Мотив изображения, обладающего зловещей силой, был навеян Гоголю модным тогда романом Метьюрина «Мельмот Скиталец». Кроме того, образ жадного ростовщика также роднит эти произведения. В образе алчного дельца, чей портрет переворачивает жизнь главного героя, слышны отголоски мифа об Агасфере – «Вечном жиде», который не может обрести покой.

Смысл названия

Идейный замысел произведения кроется в его названии – «Портрет». Гоголь не случайно так нарекает своё детище. Именно портрет является краеугольным камнем всего сочинения, позволяет расширить жанровый диапазон от повести до детектива, а также полностью меняет жизнь главного героя. Наполнен он и особым идейным содержанием: именно он является символом алчности, порочности. Эта работа ставит вопрос об искусстве, его подлинности.

Кроме того, такое название повести заставляет читателя задуматься над проблемами, которые раскрывает писатель. Каким ещё мог бы быть заголовок? Предположим, «Гибель художника» или «Жадность», всё это не несло бы такого символического значения, а зловещее изображение оставалось бы только произведением искусства. Название же «Портрет» фокусирует читателя именно на этом творении, заставляет всегда держать в уме, а впоследствии, видеть в нём больше, чем запечатлённое лицо.

Жанр и направление

Направление фантастического реализма, заданное Гоголем, относительно мало проявилось в этом произведении. Здесь нет призраков, оживших носов или иных очеловечившихся предметов, но присутствует некая мистическая сила ростовщика, чьи деньги приносят людям только горе; картина, выполненная в конце его жизни, продолжает страшную миссию запечатленного на ней человека. Но всем наводящим ужас явлениям, происходившим с Чартковым после приобретения полотна, Гоголь даёт простое объяснение: это был сон. Поэтому роль фантастики в «Портрете» не велика.

Повесть во второй части получает элементы детективной истории. Автор даёт объяснение, откуда могли появиться деньги, находка которых в начале произведения казалась волшебной. Кроме того, черты детектива имеет и сама судьба портрета: он таинственным образом исчезает со стены во время аукциона.

Изображение характеров капризных клиентов Чарткова, его наивная тяга к безвкусной пышности – всё это приёмы комического, воплощенные в книге. Поэтому жанр повести соотносится с сатирой.

Композиция

Повесть «Портрет» состоит из двух частей, но каждая из них имеет свои особенности композиции. Первый раздел имеет классическое строение:

экспозиция (быт бедного художника)
завязка (покупка портрета)
кульминация (душевное расстройство Чарткова)
развязка (смерть живописца)

Вторую часть можно воспринимать как эпилог или некий авторский комментарий к вышеизложенному. Особенности композиции «Портрета» в том, что Гоголь использует приём рассказ в рассказе. Сын художника, написавшего зловещий портрет, появляется на аукционе и заявляет о своих правах на работу. Он рассказывает о непростой судьбе своего отца, жизни алчного ростовщика и мистических свойствах портрета. Обрамляет его речь торг аукционеров и исчезновение самого предмета спора.

О чем?

Действие происходит в Петербурге. Молодой художник Чартков находится в крайней нужде, но на последние гроши покупает в лавке на Щукином дворе портрет старика, глаза которого «гладят, как живые». С тех пор в его жизни стали происходить небывалые перемены. В одну ночь молодому человеку приснилось, будто старик ожил и высунул мешок с золотом. На утро в рамке картины были обнаружены золотые червонцы. Герой переехал с лучшую квартиру, приобрел все необходимые для живописи вещи в надежде посвятить всего себя искусству и развить свой талант. Но всё вышло совсем по-другому. Чартков сделался модным популярным художником, а его основной деятельностью стало написание заказных портретов. Однажды он увидел работу своего товарища, которая пробудила в молодом человеке былой интерес к настоящему творчеству, но было уже слишком поздно: рука не слушается, кисть выполняет лишь заученные штрихи. Тогда он приходит в бешенство: скупает лучшие полотна и зверски уничтожает их. В скором времени Чартков погибает. Такова суть произведения: материальные блага губят в человеке творческую натуру.

Во время аукциона, когда распродаётся его имущество, один господин заявляет права на портрет старика, который был куплен Чартковым на Щукином дворе. Он рассказывает предысторию и описание портрета, а также признается, что сам он — сын художника, автора этой работы. Но во время аукциона полотно загадочным образом исчезает.

Главные герои и их характеристика

Можно сказать, что у каждой части повести есть свой главный герой: в первой это Чартков, а во второй ярко представлен образ ростовщика.

Характер молодого художника на протяжении произведения меняется кардинально. В начале «Портрета» Чартков – это романтический образ художника: он мечтает развить свой талант, учиться у лучших мастеров, только были бы для этого деньги. И вот деньги появляются. Первый порыв был вполне благороден: молодой человек закупился всем необходимым для занятий живописью, но желание стать модным и известным более легким путем, нежели через многочасовой труд, взяло верх. В конце первой части художник обуреваем алчностью, завистью и досадой, что заставляет его скупать лучшие картины и уничтожать их, он становится «свирепым мстителем». Конечно, Чартков – маленький человек, неожиданное богатство вскружило ему голову и в итоге свело с ума.
Но можно предположить, что действие золотых червонцев на главного героя связано не с его низким социальным положением, а с мистическим действием денег самого ростовщика. Сын автора портрета этого персиянина рассказывает множество историй об этом. Сам ростовщик, желая сохранить часть своей силы, просит художника написать с него портрет. Отец рассказчика взялся за эту работу, но не смог с нею справиться. В этом живописце Гоголь изобразил истинного творца в христианском понимании: пройти очищение, усмирить свой дух и только тогда приступать к работе. Он противопоставляется Чарткову — художнику из первой части повести.

Темы

Эта относительно небольшая по объёму повесть затрагивает множество тем, касающихся довольно разнообразных сфер жизни человека.

Тема творчества. Гоголь представляет нам двух художников. Каким должен быть истинный творец? Один стремится к изучению работ мастеров, но не прочь обрести славу и более легким путём. Другой живописец в первую очередь работает над собой, над своими желаниями и страстями. Для него искусство – это часть его философии, его религии. Это его жизнь, оно ей не может противоречить. Он чувствует ответственность перед творчеством и считает, что человек должен доказать своё право заниматься им.
Добро и зло. Эта тема выражена как через искусство, так и через богатство. С одной стороны, необходимы оперённые средства, чтобы творец мог свободно заниматься своим делом и развивать свой талант. Но на примере Чарткова мы видим, что изначально благие намерения вложиться в своё совершенствование могут обернуться гибелью, прежде всего, гибелью человеческой души. Только ли мистическая мила наследия ростовщика тому виной? Гоголь показывает, что всё человек может преодолеть, только бы он был сильным. Главный герой же продемонстрировал слабость духа, потому и сгинул.
Богатство – основная тема в повести «Портрет». Здесь она представлена, как способ обрести счастье. Казалось бы, вот немного денег, и всё станет прекрасно: будет счастливый брак с первой красавицей, кредиторы оставят в покое семью, приобретётся всё необходимое для творчества. Но всё выходит иначе. Кроме удовлетворения потребностей, у денег есть оборотная сторона: порождение алчности, зависти и малодушия.

Проблематика

Проблема искусства. В повести Гоголь предлагает художнику два пути: писать портреты ради денег или заниматься самосовершенствованием без особых претензий на достаток. Живописец стоит перед сложным выбором: для развития ему необходимы средства на краски, кисти и прочее, но многочасовая работы и бесславие никаких денег не принесут. Есть способ быстро разбогатеть, но написание портретов не подразумевает повышение уровня мастерства. Решая, как быть, необходимо помнить одно: если тот, кто следует пути мастера-инока, ошибется, он сможет ещё спастись, но идущий по лёгкой дороге уже не избавится от «затверженных форм».
Тщеславие. Гоголь показывает в повести, как неожиданно разбогатевший Чартков постепенно приходит к тщеславию. Сначала он делает вид, что не узнаёт своего учителя, потом соглашается терпеть капризы клиентов ради денег и славы. Предзнаменованием беды становится порицание классиков, а итогом этого пути явилось сумасшествие.
Бедность. Эта проблема стоит перед большинством героев «Портрета». Нищета не позволяет Чарткову свободно заниматься творчеством, из-за не самого высокого положения один из героев второй части не может жениться на возлюбленной. Но бедность здесь — проблема не только материальная, но и духовная. Золото сводит героев с ума, делает их алчными и завистливыми. По мнению автора, малодушный человек с большими деньгами не в состоянии справиться: они его окончательно разрушают.

Смысл повести

Всегда помнить о своей душе, а не гнаться за богатством – это и есть основная мысль повести «Портрет». Все возможности для достижения цели, обретения счастья в человеке уже есть – об этом говорит Гоголь. Позже Чехов обратится к этой мысли в своей драме «Три сестры», где девушки будут верить, что путь к радости – Москва. А Николай Васильевич показывает, что прийти к цели, в данном случае – постичь искусство, можно и без особенных материальных затрат. Главное не в них, а во внутренней силе человека.

Рассказчик во второй части повествует о фатальном воздействии денег ростовщика, но справедливо ли все беды приписывать мистике? Человек, ставящий во главу угла деньги, уязвим перед завистью и порочностью. Именно поэтому в счастливом супруге пробудилась дикая ревность, а в Чарткове – отчаяние и мстительность. В этом кроется философский смысл повести «Портрет».

Личность, сильная духом, на подвластна таким низким качествам, она способна справиться с ними и изжить их из себя. Это иллюстрирует жизненный путь художника, автора портрета ростовщика.

Чему учит?

Повесть «Портрет» предупреждает об опасности превознесения денег. Вывод прост: нельзя богатство ставить как цель жизни: это приводит к гибели души. Важно заметить, что для образа маленького человека свойственна не только бедность материальная, но и духовная. Этим можно объяснить беды Чарткова и заёмщиков ростовщика. Но Гоголь не приводит ни одного положительного примера, когда деньги принесли бы пользу. Авторская позиция выражена ярко: единственный правильный путь писатель видит в духовном совершенствовании, в отречении от светских соблазнов. Главный герой понимает это слишком поздно: он не внял предупреждениям своего учителя, за что был жестоко наказан.

В этой повести Гоголь по стилю и методу соотнесения фантастического и реального наиболее близок к Гофману. Здесь каждую необычную вещь можно объяснить рационально, а действующие лица максимально близки к обществу Петербурга. Такая убедительность встревожила читателя повести и сделала «Портрет» актуальным произведением и для современников Гоголя, и для наследников.

Критика

Литературная критика современников автора была разнообразной. Белинский неодобрительно относился к этой повести, особенно к второй части, он считал её приделкой, в которой не видно самого сочинителя. Придерживался подобной позиции и Шевырев, обвиняя Гоголя в слабом проявлении фантастического в «Портрете». Но вклад Николая Васильевича в развитие русской классической прозы трудно переоценить, и «Портрет» в том числе вносит сюда свою лепту. Об этом говорит в своих статьях Чернышевский.

Рассматривая оценки критиков, важно иметь в виду, что финальная редакция «Портрета» была в поздний, критический период творчества Гоголя. В это время писатель ищет путь к спасению России, погрязшей во взяточничестве, жадности и филистерстве. В письмах к друзьям он признаётся, что видит возможность исправить ситуацию в поучении, а не во внедрении каких-либо новомодных идей. С этих позиций следует рассматривать справедливость критики Белинского и Шевырёва.

Интересно? Сохрани у себя на стенке!

Николай Васильевич Гоголь

Нигде не останавливалось столько народа, как перед картинною лавочкою на Щукином дворе. Эта лавочка представляла, точно, самое разнородное собрание диковинок: картины большею частью были писаны масляными красками, покрыты темнозеленым лаком, в темножелтых мишурных рамах. Зима с белыми деревьями, совершенно красный вечер, похожий на зарево пожара, фламандский мужик с трубкою и выломанною рукою, похожий более на индейского петуха в манжетах, нежели на человека – вот их обыкновенные сюжеты. К этому нужно присовокупить несколько гравированных изображений: портрет Хозрева-Мирзы в бараньей шапке, портреты каких-то генералов в треугольных шляпах, с кривыми носами. Сверх того, двери такой лавочки обыкновенно бывают увешаны связками произведений, отпечатанных лубками на больших листах, которые свидетельствуют самородное дарованье русского человека. На одном была царевна Миликтриса Кирбитьевна, на другом город Иерусалим, по домам и церквам которого без церемонии прокатилась красная краска, захватившая часть земли и двух молящихся русских мужиков в рукавицах. Покупателей этих произведений обыкновенно немного, но зато зрителей-куча. Какой-нибудь забулдыга-лакей уже, верно, зевает перед ними, держа в руке судки с обедом из трактира для своего барина, который, без сомнения, будет хлебать суп не слишком горячий. Перед ним уже, верно, стоит в шинели солдат, этот кавалер толкучего рынка, продающий два перочинные ножика; торговка-охтенка с коробкою, наполненною башмаками. Всякой восхищается по-своему: мужики обыкновенно тыкают пальцами; кавалеры рассматривают серьёзно; лакеи-мальчики и мальчишки-мастеровые смеются и дразнят друг друга нарисованными карикатурами; старые лакеи во фризовых шинелях смотрят потому только, чтобы где-нибудь позевать; а торговки, молодые русские бабы, спешат по инстинкту, чтобы послушать, о чем калякает народ, и посмотреть, на что он смотрит. В это время невольно остановился перед лавкою проходивший мимо молодой художник Чартков. Старая шинель и нещегольское платье показывали в нем того человека, который с самоотвержением предан был своему труду и не имел времени заботиться о своем наряде, всегда имеющем таинственную привлекательность для молодости. Он остановился перед лавкою и сперва внутренно смеялся над этими уродливыми картинами. Наконец, овладело им невольное размышление: он стал думать о том, кому бы нужны были эти произведения. Что русской народ заглядывается на Ерусланов Лазаревичей, на объедал и обпивал, на Фому и Ерему, это не казалось ему удивительным: изображенные предметы были очень доступны и понятны народу; но где покупатели этих пестрых, грязных, масляных малеваний? кому нужны эти фламандские мужики, эти красные и голубые пейзажи, которые показывают какое-то притязание на несколько уже высший шаг искусства, но в котором выразилось всё глубокое его унижение? Это, казалось, не были вовсе труды ребенка-самоучки. Иначе в них бы, при всей бесчувственной карикатурности целого, вырывался острый порыв. Но здесь было видно просто тупоумие, бессильная, дряхлая бездарность, которая самоуправно стала в ряды искусств, тогда как ей место было среди низких ремесл, бездарность, которая была верна однакож своему призванию и внесла в самое искусство свое ремесло. Те же краски, та же манера, та же набившаяся, приобыкшая рука, принадлежавшая скорее грубо сделанному автомату, нежели человеку!.. Долго стоял он пред этими грязными картинами, уже наконец не думая вовсе о них, а между тем хозяин лавки, серенький человечек, во фризовой шинели, с бородой небритой с самого воскресенья, толковал ему уже давно, торговался и условливался в цене, еще не узнав, что ему понравилось и что нужно. «Вот за этих мужичков и за ландшафтик возьму беленькую. Живопись-то какая! просто глаз прошибет; только-что получены с биржи; еще лак не высох. Или вот зима, возьмите зиму! Пятнадцать рублей! Одна рамка чего стоит. Вон она какая зима!» Тут купец дал легкого щелчка в полотно, вероятно, чтобы показать всю доброту зимы. «Прикажете связать их вместе и снести за вами? Где изволите жить? Эй, малый, подай веревочку». – Постой, брат, не так скоро – сказал очнувшийся художник, видя, что уж проворный купец принялся не в шутку их связывать вместе. Ему сделалось несколько совестно не взять ничего, застоявшись так долго в лавке, и он сказал: «А вот постой, я посмотрю, нет ли для меня чего-нибудь здесь» и, наклонившись, стал доставать с полу наваленные громоздко, истертые, запыленные старые малеванья, непользовавшиеся, как видно, никаким почетом. Тут были старинные фамильные портреты, которых потомков, может быть, и на свете нельзя было отыскать, совершенно неизвестные изображения с прорванным холстом, рамки, лишенные позолоты, словом, всякой ветхой сор. Но художник принялся рассматривать, думая втайне: «авось что-нибудь и отыщется.» Он слышал не раз рассказы о том, как иногда у лубочных продавцев были отыскиваемы в сору картины великих мастеров. Хозяин, увидев, куда полез он, оставил свою суетливость и, принявши обыкновенное положение и надлежащий вес, поместился съизнова у дверей, зазывая прохожих и указывая им одной рукой на лавку … «Сюда, батюшка; вот картины! зайдите, зайдите; с биржи получены.» Уже накричался он вдоволь и большею частью бесплодно, наговорился досыта с лоскутным продавцем, стоявшим насупротив его также у дверей своей лавочки, и наконец, вспомнив, что у него в лавке есть покупатель, поворотил народу спину и отправился во внутрь ее. «Что, батюшка, выбрали что-нибудь?» Но художник уже стоял несколько времени неподвижно перед одним портретом в больших, когда-то великолепных рамах, но на которых чуть блестели теперь следы позолоты. Это был старик с лицом бронзового цвета, скулистым, чахлым; черты лица, казалось, были схвачены в минуту судорожного движенья и отзывались не северною силою. Пламенный полдень был запечатлен в них. Он был драпирован в широкий азиатский костюм. Как ни был поврежден и запылен портрет; но когда удалось ему счистить с лица пыль, он увидел следы работы высокого художника. Портрет, казалось, был не кончен; но сила кисти была разительна. Необыкновеннее всего были глаза: казалось, в них употребил всю силу кисти и всё старательное тщание свое художник. Они просто глядели, глядели даже из самого портрета, как будто разрушая его гармонию своею странною живостью. Когда поднес он портрет к дверям, еще сильнее глядели глаза. Впечатление почти то же произвели они и в народе. Женщина, остановившаяся позади его, вскрикнула: «глядит, глядит», и попятилась назад. Какое-то неприятное, непонятное самому себе чувство почувствовал он и поставил портрет на землю.

«А что ж, возьмите портрет!» сказал хозяин.

«А сколько?» сказал художник.

«Да что за него дорожиться? три четвертачка давайте!»

«Ну, да что ж дадите?»

«Двугривенный», сказал художник, готовясь итти.